Наш лисенок

Оттого-то Атс и стал глухим, когда мама звала его обедать. План его, как выяснилось, был рассчитан что надо и удался на славу: Атс схватил сверток с подоконника, унес его за угол дома, открыл и обследовал содержимое. По, к своему удивлению, обнаружил в нем множество вещей, не имевших никакого отношения к ошейнику: какие-то медные гвозди и шурупчики, пара крючков и скобок. Была еще полоска кожи, свернутая в трубочку, а ошейника не было. Не было и золотистой медной пряжки. У Атса даже сердце екнуло: неужели папа забыл об ошейнике или не нашел в лавке ничего подходящего? Ну конечно, в лавке не было ничего такого, из чего можно сделать лисенку ошейник. Да и в самом деле, с какой стати торговать такими вещами, раз ни у кого нет лисенка. Ни у кого! Только у них, да и то лишь потому, что сгорел молодой сосняк. Папа очень жалеет лес, каждый день горюет о нем, но зато теперь у них есть лисенок. Из лисьей шкуры когда-нибудь получится хорошая теплая шапка или воротник на шубу, говорит папа. У других лес не горел, вот у них и нет лисенка.

* * *

Так рассуждал Атс сам с собой, направляясь в комнату, потому что мама опять позвала его обедать. Но когда мальчик садился за стол, на сердце у него было тяжелее прежнего. Раньше он сгорал от любопытства и ожидания, теперь же чувствовал одно только разочарование: ведь в свертке не было ни ошейника, ни пряжки, только какие-то бесполезные медяшки, от которых Атсу было ни холодно ни жарко.

Но после обеда дело обернулось и того хуже. Теперь папа в свою очередь взял сверток и развернул его. Почему-то он первым делом стал пересчитывать свои гвоздики и винтики и выяснил, что двух не хватает. Он снова пересчитал их, но чего не было, того не было.

— Что за чепуха, — бормотал он себе под нос, — ведь я сам пересчитывал винтики и собственными руками завернул в бумагу, чтобы они не затерялись, а теперь двух не хватает.

Он встал со стула, подошел к своей одежде и проверил карманы. Но в карманах их тоже не оказалось. Тогда он внимательно осмотрел пол, сдвинув с места стулья, но и на полу ничего не нашел.

— Прямо обман зрения какой-то! — воскликнул отец. — Чудеса, да и только! Сам считал, сам завернул в бумагу, бумага цела, карманы целы, бумагу не разворачивал, из кармана не вынимал, а винтики исчезли, как будто их корова слизнула.

— Что ты там ищешь? — спросила мама из кухни.

— Два медных винтика потерял, нигде найти не могу, — ответил отец.

— Может, ты забыл и не взял их столько, сколько думаешь, — сказала мама.

— Да нет, я на бумаге записал, сколько взял, — проговорил отец.

— Куда же они девались в таком случае? — удивилась теперь и мама, входя из кухни в комнату.

Но уже на пороге ей бросилось в глаза странное обстоятельство: дверь во вторую комнату была слегка приотворена, и в узкую щель выглядывал чей-то испуганный глаз. Заметив мамин взгляд, испуганный глаз тотчас исчез. Все это показалось маме подозрительным.

— Послушай, Атс, ты не лазил в отцовский сверток? — воскликнула она.

— Нет, не лазил, — ответил мальчик каким-то странным голосом и в подтверждение своих слов добавил: — Ведь я и не мог, до обеда я был во дворе.

Вот эти-то слова и навели маму на верную мысль: не для того ли Атс и вышел во двор, чтобы стащить сверток через открытое окно. Она спросила у отца:

— А ты не заметил, твои винтики лежали в том же порядке, как ты их в лавке уложил?

Отец недоуменно взглянул на маму и сказал:

— В самом деле, бумага была свернута иначе, чем я ее складывал. Кто же это мог сделать?.. — Отец подумал и позвал: — Атс, поди-ка сюда!

Но Атса и след простыл. Отец снова позвал его, на этот раз громче, но и теперь никто не отозвался. Мама пошла во вторую комнату за сыном, но, входя, увидела, что мальчик успел вылезть в окно и бежит в лес — его фигурка мелькала на опушке между деревьями. Мама подбежала к открытому окну и закричала во весь голос:

— Атс! Атс! Куда бежишь, тебя отец зовет!

Услышав свое имя, мальчик остановился как вкопанный.

— Возвращайся немедленно! — приказала мать и, когда мальчик подошел к окну, спросила: — Это ты трогал папин сверток? Ну вот, а теперь у папы пропали два винтика. Куда ты их подевал? Что с ними сделал?

— Ничего я с ними не делал, — отпирался Атс.

— Так куда же они девались? — допытывалась мать.

— Не знаю, — стоял на своем мальчик.

— Ты должен знать, — настаивала мама. — Признайся лучше, куда ты их подевал, не то это добром не кончится.

— Не брал я их вовсе, я только посмотрел на них, а потом снова завернул в бумагу, — признался наконец Атс.

— Если бы ты положил их обратно, они так бы в бумаге и лежали, а папа говорит, что их там нет.

— Не брал я их, — упорствовал Атс.

— Приведи-ка сына сюда, я погляжу, найдутся винтики или нет! — крикнул отец маме, и Атсу пришлось лезть обратно в окно, чтобы предстать перед отцом; он и до того уже чуть не плакал, а теперь слезы сами полились из глаз.