Наш общий друг. Часть 1

Ея домикъ оказался очень небольшимъ помѣщеніемъ съ очень большимъ каткомъ для бѣлья. У рукоятки этой махины стоялъ долговязый парень съ маленькой головой и несоразмѣрной величины открытымъ ртомъ, который, казалось, помогалъ его глазамъ таращиться на посѣтителей. Въ уголку, подъ каткомъ, на двухъ скамеечкахъ сидѣло двое ребятишекъ: мальчикъ и дѣвочка. Отъ времени до времени долговязый парень переставалъ таращить глаза и принимался вертѣть ручку катка. Страшно было видѣть, какъ при этомъ катокъ устремлялся на двухъ невинныхъ малютокъ, точно стѣнобитная машина, предназначенная спеціально для истребленія ихъ, и затѣмъ безвредно отходить назадъ, приблизившись на палецъ къ ихъ головамъ. Комнатка была чиста и уютна, въ одно окно, съ кирпичнымъ поломъ, съ юбкой у камина, съ протянутыми вдоль стѣны у окна веревками, по которымъ по наступающему времени года должны были завиться красные бобы, если судьба будетъ тому благопріятствовать. Но какъ бы ни благопріятствовала судьба Бетти Гигденъ въ прошедшія времена года по части бобовъ, она не слишкомъ-то баловала ее по части финансовъ. Нетрудно было замѣтить, что Бетти Гигденъ очень бѣдна. Она была одною изъ тѣхъ женщинъ, которыя, будучи вооружены отъ природы неукротимою волей и крѣпкимъ сложеніемъ, борются долгіе годы, не взирая на то, что каждый новый годъ, какъ свѣжій боецъ, приходитъ съ новыми сокрушительными ударами противъ нихъ, уже измученныхъ боемъ. Она была энергичная старушка, съ большими темными глазами и очень рѣшительнымъ выраженіемъ лица, но въ сущности предоброе существо. Она не отличалась большой логикой, это правда; но Господь милосердъ, и надо надѣяться, что сердца зачтутся на небесахъ въ такую же цѣну, какъ головы.

— Да, да, я знаю, — сказала она, когда ей объяснили, въ чемъ дѣло. Мистрисъ Мильвей была такъ добра, что написала мнѣ, и я попросила Слоппи прочесть. Хорошее письмецо, да и сама-то она такая обходительная леди.

Посѣтители поглядѣли на долговязаго парня, который теперь еще шире раскрылъ ротъ и глаза, какъ бы желая этимъ намекнуть, что онъ-то и есть Слоппи.

— Потому сама-то я, видите, не такъ хорошо разбираю рукописное, — продолжала Бетти, — хоть и могу читать Ветхій и Новый Завѣтъ. Газеты я гоже люблю читать. Можетъ, вы не повѣрите, а Слоппи отлично читаетъ газеты. Полицейскіе протоколы онъ даже читаетъ на разные голоса.

Тутъ посѣтители, желая быть учтивыми, сочли необходимымъ посмотрѣть на Слоппи. Встрѣтивъ ихъ взглядъ, онъ неожиданно закинулъ голову назадъ, распялилъ ротъ до послѣднихъ предѣловъ возможности и громко захохоталъ. И вслѣдъ за мимъ захохотали и оба малютки, мозги которыхъ были въ явной опасности отъ катка, захохотала и мистрисъ Гигденъ, захохоталъ сирота, а тамъ захохотали и гости.

Но тутъ вдругъ Слоппи, словно въ припадкѣ трудолюбія, неистово завертѣлъ рукояткой катка и пустилъ его на головы невинныхъ малютокъ съ такимъ трескомъ и шумомъ, что мистрисъ Гигденъ поспѣшила остановить его:

— Постой капельку, Слоппи, погоди: господамъ не слыхать своихъ собственныхъ словъ.

— Это и есть тотъ сирота — этотъ милый ребенокъ, что у васъ на колѣняхъ? — спросила мистрисъ Боффинъ.

— Да, сударыня, это Джонни.

— Тоже Джонни! — съ восторгомъ вскрикнула мистрисъ Боффинъ, обращаясь къ секретарю. — Какой чудесный мальчикъ!

Низко опустивъ головку, по обычаю всѣхъ робкихъ дѣтей, Джонни украдкой взглядывалъ своими голубыми глазками на гостью и въ то же время тянулся къ губамъ бабушки пухленькой въ ямочкахъ рученкой, которую та иногда цѣловала.

— Чудесный мальчикъ, сударыня, ваша правда. Золотой, милый мальчикъ. Это сынокъ послѣдней моей внучки. Она отправилась вслѣдъ за другими…

— А эти чьи? Они ему не брать и не сестра? — спросила мистрисъ Боффинъ.

— О, нѣтъ, сударыня! Это питомцы.

— Питомцы? — переспросилъ секретарь.

— Отданы мнѣ на воспитаніе, сэръ. Я беру дѣтей на воспитаніе за плату. Я могу держать только троихъ по причинѣ катка. Но я люблю дѣтей, да и четыре пенса въ недѣлю все-таки четыре пенса… Подите сюда, Тодльсъ и Подльсъ.

'Годльсь было уменьшительное имя мальчика, Подльсъ — дѣвочки. Крошечными нетвердыми шажками перешли они комнату, держась за руки, точно пробирались чрезвычайно трудною дорогой, сплошь пересѣченной ручьями, и когда мистрисъ Гигденъ погладила ихъ обоихъ по головкѣ, они кинулись на сироту съ такой стремительностью, какъ будто хотѣли изобразить сценическій эффектъ взятія въ плѣнъ непріятеля. Всѣмъ троимъ этотъ натискъ доставилъ огромное наслажденіе, и всему сочувствующій Слоппи при этомъ случаѣ опять захохоталъ. Когда мистрисъ Гигденъ сочла приличнымъ прекратить игру, она сказала: «Ну, Тодльсъ и Подльсъ, ступайте-ка на мѣсто», и оба, попрежнему держась за руки, отправились въ обратный путь черезъ всю обширную страну, находя, повидимому, что ручьи переполнились недавними дождями и сдѣлались еще глубже.

— А этотъ мистеръ… или мастеръ… я не знаю… — началъ, было, обращаясь къ Бетти, секретарь, не зная, за кого считать ему Слоппи — за мужчину, за подростка или за что другое.