Наш общий друг. Часть 1

На другой день поутру страшная старуха, леди Типпинсъ (вдова покойнаго сэра Томаса Типпинса, возведеннаго по ошибкѣ, вмѣсто кого-то другого, въ достоинство рыцаря его величествомъ королемъ Георгомъ III-имъ, который, совершая эту церемонію, всемилостивѣйше соизволилъ сказать: «Что, что, что? Кто, кто, кто? Зачѣмъ, зачѣмъ, зачѣмъ?»)… страшная леди Типпинсъ поступаетъ въ краску и лакировку для предстоящаго интереснаго событія. Леди Типпинсъ издавна слыветъ мастерицей живо описывать разнаго рода происшествія, и потому, мои милые, ей необходимо быть у Вениринговъ пораньше, чтобы ничего не пропустить изъ предстоящей потѣхи. Вотъ она наконецъ въ платьѣ и въ шляпкѣ, но гдѣ подъ этимъ платьемъ и подъ этою шляпкой, именуемыми ея именемъ, скрываются остатки подлинной женщины, это, должно быть, извѣстно одной ея камеристкѣ. Всѣ внѣшнія, видимыя оболочки леди Типпинсъ вы всегда можете пріобрѣсти за деньги въ Бондъ-Стритѣ, но ужъ разъ она спряталась въ нихъ, то какъ вы ни обдирайте ее, какъ ни скальпируйте, какъ ни оскабливайте, какъ ни старайтесь сдѣлать изъ нея двухъ леди Типпинсъ, вы все равно не доберетесь до подлиннаго товара. У леди Типпинсъ всегда съ собой большой золотой лорнетъ въ одно стеклышко, и сквозь него она обозрѣваетъ все, что передъ нею творится. Если бы у нея былъ другой такой же лорнетъ, онъ бы поддерживалъ другое ея вѣко и придавалъ бы лицу ея больше симметріи. Но не бѣда: въ ея искусственныхъ цвѣтахъ дышитъ вѣчная юность, и реестръ ея обожателей заполненъ.

— Послушайте, Мортимеръ, негодный вы человѣкъ, — возглашаетъ леди Типпинсъ, — гдѣ же женихъ, порученный вашимъ заботамъ?

— Честное слово, не знаю, да и знать не интересуюсь, — отвѣчаетъ Мортимеръ.

— Несчастный! Развѣ такъ должны вы исполнять вашу обязанность?

— Увѣряю васъ, я рѣшительно не имѣю представленія, въ чемъ состоитъ моя обязанность, кромѣ того, что онъ будетъ сидѣть у меня на носу и что мнѣ придется помогать ему въ какомъ-то мѣстѣ предстоящей церемоніи, какъ бойцу на кулачномъ бою.

Юджинъ тоже присутствуетъ въ числѣ приглашенныхъ, но видъ у него такой, какъ будто онъ ожидалъ попасть на похороны и непріятно обманулся въ своемъ ожиданіи.

Мѣсто дѣйствія — ризница церкви св. Іакова, гдѣ на полкахъ тѣснится множество старыхъ пергаментныхъ метрикъ, переплетенныхъ, быть можетъ, въ кожу разныхъ леди Типпинсъ.

Но чу! — къ паперти подкатила карета. Пріѣхалъ женихъ, больше похожій на поддѣльнаго Мефистофеля или на одного изъ непризнанныхъ членовъ семейства этого джентльмена. Леди Типпинсъ осматриваетъ его въ лорнетъ и находитъ красавцемъ, даже опаснымъ, и Мортимеръ, до послѣдней степени недовольный всѣмъ происходящимъ, видя, что этотъ господинъ подходитъ къ нему, думаетъ про себя:

«Ага! Этотъ-то, должно быть, и есть мой пріятель, провалъ его возьми!»

Подъѣзжаетъ карета за каретой, и вотъ всѣ участники торжества на лицо. Леди Типпинсъ взбирается на скамеечку, обозрѣваетъ всѣхъ въ свой лорнетъ и такимъ образомъ резюмируетъ свои наблюденія: «Невѣста — сорокъ пять съ хвостикомъ, платье — тридцать пять шиллинговъ аршинъ, фата — пять фунтовъ, носовой платокъ дареный. Подружки невѣсты подобраны ей подъ стать, чтобы ни одна не затмила ея: все старыя дѣвы; платья — двѣнадцать съ половиной аршинъ, цвѣты — на счетъ Вениринговъ. Курносенькая подружка недурна, но слишкомъ выставляетъ на показъ свои чулки. Шляпки — по три фунта съ половиной. Твемло добрѣйшій малый: такъ счастливъ, точно дочь родную выдаетъ; онъ даже растроганъ: вѣрно воображаетъ, что она въ самомъ дѣлѣ его дочь. Мистрисъ Beнирингъ: — такого бархата и не видано; всего на ней будетъ тысячи на двѣ фунтовъ стерлинговъ — ни дать, ни взять витрина ювелира; ея отецъ навѣрно былъ ростовщикомъ, иначе откуда бы этимъ выскочкамъ набрать столько добра. Остальные — все невѣдомый сбродъ».