Наш общий друг. Часть 2

— Мы посвятимъ этотъ вечеръ, братъ мой, осуществленію нашего братскаго предпріятія. А потомъ разопьемъ чару вина, то есть рому съ водой, вы за мое, а я за ваше здоровье. Что говоритъ поэтъ?

«Зачѣмъ грустить вамъ, другъ мой Винасъ?
Пусть лучше грустить я буду одинъ.

Возьмемъ мы по стаканчику съ кусочкомъ лимона (къ которому вы, я знаю, питаете пристрастіе)

И выпьемъ за доброе, старое время.

Такой преизбытокъ цитатъ и радушія въ мистерѣ Веггѣ доказывалъ только, что онъ подмѣтилъ облачко недовольства въ настроеніи мистера Винаса.

— Я вотъ что вамъ скажу, — заговорилъ послѣдній изъ названныхъ джентльменовъ, брюзгливо потирая колѣни. — Относительно этого нашего дружескаго предпріятія или подвига, что ли, у меня есть одно возраженіе, а именно, что онъ не подвигается впередъ.

— Братъ мой! — торжественно возгласилъ мистеръ Веггъ. — Римъ, городъ Римъ родился (какъ, можетъ быть, не всѣмъ извѣстно) отъ близнецовъ и волчицы, а завершился императорскими мраморами, и, стало быть, былъ выстроенъ не въ одинъ день.

— А развѣ я сказалъ, что въ одинъ день? — возразилъ мистеръ Винасъ.

— Нѣтъ, этого вы не сказали, братъ мой.

— Но зато я скажу, — продолжалъ мистеръ Винасъ, — я скажу, что меня оторвали отъ моихъ анатомическихъ трофеевъ и заставили промѣнять мои человѣческія кости на какой-то угольный мусоръ, изъ котораго ничего не выходитъ. Мнѣ пора это бросить, я нахожу.

— Нѣтъ, сэръ! — возразилъ съ энтузіазмомъ мистеръ Веггъ. — Нѣтъ и нѣтъ!

«Въ аттаку, Честеръ мой, въ аттаку!
Впередъ, мой другъ и братъ, впередъ!

Человѣкъ вашего закала, сэръ, никогда не говоритъ: «Сдаюсь».

— Я не столько противъ того, что говорится, сколько противъ того, что дѣлается, — отвѣчалъ на это Винасъ. — Тутъ мнѣ приходится работать на авось, и я не могу тратить свое время, копаясь въ мусорѣ зря.

— Но подумайте, сэръ, какъ мало времени потратили вы до сихъ поръ на наше предпріятіе, — убѣждалъ его Веггъ. — Сочтите всѣ вечера: много ихъ выйдетъ? И что вы, сэръ, вы, сочувствующій мнѣ во взглядахъ и мысляхъ, — вы, терпѣливо связывающій проволокой фундаментъ, такъ сказать, общества — я разумѣю человѣческій скелетъ, — вы сдаетесь такъ скоро?!

— Мнѣ это дѣло не нравится, — угрюмо сказалъ мистеръ Винасъ, засовывая голову между колѣнъ и ероша свои пыльные волосы. — Да и поощренія никакого не вижу.

— Какъ?! Въ этихъ громадахъ, что тамъ, на дворѣ, нѣтъ поощренія? — подхватилъ мистеръ Веггъ, протягивая, въ видѣ торжественнаго аргумента, правую руку въ сторону мусорныхъ кучъ. — Нѣтъ поощренія въ насыпяхъ, что глядятъ прямо на насъ?

— Онѣ слишкомъ велики, — проворчалъ Винасъ. — Ну что для нихъ значитъ, что мы поковыряемъ тутъ или тамъ, ткнемъ въ одномъ мѣстѣ, ткнемъ въ другомъ? Да и къ тому же: что мы нашли?

— Что мы нашли? — воскликнулъ мистеръ Веггъ въ восторгѣ, что можетъ сдѣлать уступку. — Ага! Въ этомъ приходится согласиться съ вами, товарищъ. — Ничего. Но вотъ другой вопросъ, товарищъ, что можемъ мы найти? Тутъ ужъ вы согласитесь со мной. — Все, что угодно.

— Мнѣ самое дѣло не нравится, — брюзжалъ попрежнему Винасъ. — Я далъ согласіе, не подумавъ… И вотъ еще что. Развѣ вашъ мистеръ Боффинъ не знаетъ этихъ кучъ? Вѣдь онъ былъ близко знакомъ съ покойнымъ и съ его образомъ жизни. И развѣ мистеръ Боффинъ высказывалъ когда-нибудь надежду найти тамъ что-нибудь?

Въ эту минуту послышался стукъ колесъ за воротами.

— Не хотѣлось бы мнѣ дурно думать о немъ, — заговорилъ мистеръ Веггъ съ видомъ христіанскаго терпѣнія, прощающаго и не такія обиды, — не хотѣлось бы допустить, что онъ способенъ явиться ко мнѣ среди ночи. А между тѣмъ это его экипажъ.

На дворѣ зазвенѣлъ колокольчикъ.

— Онъ — такъ и есть! — сказалъ Веггъ. — Да, значить, онъ на все способенъ. Мнѣ это жаль, мнѣ, право, хотѣлось сохранить хоть маленькій остатокъ уваженія къ нему.

Въ это время за воротами раздался веселый то; лось мистера Боффина:

— Эй, Веггъ! Ау!

— Сидите на мѣстѣ, мистеръ Винасъ, — сказалъ Веггъ. — Можетъ быть, онъ не войдетъ. — Потомъ днъ прокричалъ въ отвѣтъ: — Здѣсь, сэръ! Сейчасъ выйду! Черезъ полминутки, сэръ! Бѣгу, бѣгу, мистеръ Боффинъ, бѣгу, насколько мнѣ позволяетъ моя деревяшка.

И, захвативъ фонарь, онъ съ видомъ радостной поспѣшности заковылялъ къ воротамъ, гдѣ увидалъ кебъ, а въ окнѣ его мистера Боффина, заваленнаго грудами книгъ.

— Сюда, Веггъ, сюда! Помогите! — проговорилъ съ оживленіемъ мистеръ Боффинъ. — Я не могу выкарабкаться, пока вы не очистите мнѣ дороги. Привезъ вамъ «Ежегодный сборникъ» — полный кебъ томовъ. Знакомъ вамъ «Ежегодный сборникъ»?

— Знакомъ ли мнѣ «Животный сборникъ», сэръ? — переспросилъ шарлатань, не дослышавъ. — Я готовъ побиться объ закладъ, мистеръ Боффинъ, что съ завязанными глазами найду въ немъ любое животное.