Наш общий друг (Книга 3 и 4)

- ...И по временам мне кажется, - нерешительно прибавила Белла, - это должно вас как-то унижать в ваших собственных глазах, не правда ли?

Секретарь кивнул в знак согласия, хотя ни в чем другом это согласие не выразилось.

- Мисс Уилфер, у меня есть очень важные причины мириться с неудобствами моего положения в доме, где мы с вами живем. Поверьте, далеко не все они корыстного свойства, хотя по странному стечению жизненных обстоятельств я выбит из своей колеи. Если то, на что вы смотрите с таким сердечным участием, должно оскорбить мою гордость, то у меня есть и другие соображения, которых вы не знаете, - они-то и заставляют меня терпеть молча. Последние гораздо важнее первых.

- Мне кажется, я заметила, мистер Роксмит, - сказала Белла, глядя на секретаря с любопытством и словно не совсем его понимая, - что вы себя все время сдерживаете и стараетесь играть пассивную роль.

- Вы правы. Я сдерживаюсь и заставляю себя играть некую роль. Но я покоряюсь не потому, что слаб духом. У меня есть своя цель.

- И, надеюсь, хорошая, - сказала Белла.

- И, надеюсь, хорошая, - повторил он, пристально глядя на Беллу.

- Иногда мне казалось, сэр, - сказала Белла, отводя глаза в сторону, что тут много значит ваше уважение к миссис Боффин.

- Вы опять-таки правы, это так и есть. Для нее я сделаю все на свете. Нет слов, чтобы выразить, как я уважаю эту добрую, самую добрую женщину.

- Вот и я тоже. Можно спросить у вас еще одно, мистер Роксмит?

- Все, что вам угодно.

- Вы, конечно, видите, как она страдает, когда становится заметно, что мистер Боффин очень изменился.

- Я это вижу каждый день, как видите и вы, и мне очень жаль, что я ее огорчаю.

- Вы ее огорчаете? - приподнимая брови, быстро повторила Белла.

- К несчастью, причина этих огорчений всегда я.

- Может быть, она и вам говорит, как нередко говорит мне, что вопреки всему мистер Боффин все-таки лучше всех на свете?

- Я часто слышу, как она говорит это вам, из прекрасного чувства верности и преданности ему, - ответил секретарь, все так же внимательно глядя на Беллу, - но не стану утверждать, чтобы она когда-нибудь говорила это мне.

Задумчивый и грустный взгляд Беллы встретился на мгновение с внимательным взглядом секретаря, а затем, несколько раз подряд кивнув своей хорошенькой головкой, как и подобало философу лучшей школы, с ямочками на щеках, рассуждающему о Жизни вообще, она подавила легкий вздох, словно не ожидая от жизни ничего хорошего, как раньше не ждала от себя.

Несмотря на все это, прогулка вышла очень приятная. Деревья уже облетели, кувшинки на реке давно отцвели, но на небе оставалась еще прекрасная лазурь, и ее отражала в себе вода, прохладный ветерок скользил над потоком, морща его легкой рябью. Кажется, из человеческих рук не выходило еще такого старого зеркала, которое не отразило бы ужасов и бедствий, если бы все образы, когда-то отражавшиеся в нем, вновь прошли чередой по его поверхности. Но если бы ясное и спокойное зеркало реки могло воспроизвести все, что происходило между ее мирными берегами, оно, казалось, отразило бы одно только безмятежное, цветущее, пасторальное.

Так они гуляли, разговаривая о только что засыпанной землей могиле, о Джонни и о многом другом. Так, на обратном пути, они встретили бойкую миссис Милви, которая бежала их разыскивать, с приятным сообщением, что за деревенских детей бояться нечего: в деревне есть христианская школа, где иудейское вмешательство не выразилось ни в чем худом, кроме разбивки сада. Так они вернулись в деревню в то самое время, когда Лиззи Хэксем возвращалась после работы с фабрики, и Белла оставила своих спутников, чтобы поговорить с ней у нее дома.

- Боюсь, моя комната покажется вам бедной, - сказала Лиззи, приветливо улыбаясь и усаживая гостью на почетное место у камина.

- Не такой уж бедной, милая Лиззи, - возразила Белла, - если б вы только знали.

И в самом деле, хотя и комнатку вела удивительно узкая винтовая лестница, как будто сооруженная в чистой и белой печной трубе, и хотя потолок был очень низкий, а пол очень неровный, и хотя решетчатое окошечко было довольно-таки подслеповатое и маленькое - комнатка все же была гораздо уютнее, чем старая комната Беллы у них дома, которую она когда-то презирала и где она так плакалась на горькую необходимость пускать жильцов.

Уже смеркалось, когда обе девушки уселись перед камином и взглянули друг на друга. Полутемную комнату освещал огонь в камине. Вместо каминной решетки можно было вообразить себе старую жаровню, а раскаленный уголь заменял былую ямку среди жара.

- Для меня так ново - принимать у себя леди почти моих лет, и еще такую красавицу, - сказала Лиззи. - Мне так приятно смотреть на вас.

- Теперь я не знаю, с чего мне начать, - краснея, ответила Белла, - я ведь тоже хотела сказать, что мне приятно смотреть на вас, Лиззи. Но можно начать и не с начала, правда?

Лиззи пожала красивую руку, протянутую ей таким же красивым и искренним движением.