Наш общий папа (СИ)

Всю дорогу до клиники он представлял, как трахает Райниха на всяких мудреных докторских каталках и столах, и прибыл в весьма и весьма приподнятом настроении. Лисса сидела рядом с ним, не дыша и плотно сжав колени. Желтые шортики определенно ей шли. Дитте представил братишку в таких же и распушил хвост.

***Райних

Райних ласково распрощался с очередным пациентом, умыл руки... Вода так весело сверкала в голубой раковине. Он вздохнул и присел на кушетку, печально опустив уши. Потом покосился на зеркальный шкафчик и свесил хвост поунылее. Может, Дитте проникнется его жалким видом и не будет ругаться за разгромленный дом? Сам бы Райних точно все уши бы оборвал наглому котищу, покусившемуся на его собственный милый кондоминиум... Со всеми его полупрозрачными вазами периода Барси, изящными полочками, верандой, выходящей на море... Нет, точно бы убил! Райних еще раз душераздирающе вздохнул и попробовал пустить слезу на пробу, брат уже вот-вот должен подъехать.

Слеза не выдавливалась. Ну, ладно, надо будет — выдавится... Вспомнились вдруг детские безобразия — как они с пацанами бегали к эстакаде, швырялись яйцами в проезжающие мимо поезда, а потом улепетывали по коммуникациям. В конце концов, их поймали и притащили за уши в прайд. Дитте тогда так сильно побили! А Райниха совсем немножко, два раза шлепнули, потому что он так рыдал и визжал. Зато две недели потом пришлось стричь газоны у всех прайдов клана. Лучше бы уж потерпел шлепки и не устраивал концертов...

— Привет, братишка, что киснешь? — вошедший Дитте был весел и доволен жизнью.

Райних недоверчиво вскинулся: нет, тот точно не горел желанием надрать ему задницу, а, наоборот, потрепал его за ушами. Райних тихонько благодарно мурлыкнул и потерся носом о твердый живот брата. Какой все-таки у него добрый альфа! И справедливый, да... ведь Райниха нельзя бить, с его тонкой душевной организацией. И ругаться на него тоже нельзя, а то он так расстроится. Он положил руки на бедра Дитте и тихонько погладил, подбираясь к вожделенным ягодицам.

Брат резко вдохнул и дернул его за гривку, задирая голову:

— Что ж ты за развратный такой котяра, Райних. Отсосешь?

— Лучше ты мне, — хихикнул Райних и потерся подбородком о его член. Тот был горячим даже сквозь брюки. — И это не я развратный, а униформа твоя... Она такая узкая, чтобы преступники тряслись от ужаса, только завидев размеры полицейских членищ, м?

— Разумеется, — с улыбкой отозвался Дитте, водя большим пальцем по его губам, — закон должен внушать преступникам уважение и даже страх.

Райних лизнул его палец, а потом принялся зубами расстегивать ему ширинку.

Дитте выпустил на волю свою змею, и Райних принялся самозабвенно играть — губами, языком, заглатывать на всю глубину — боже, он любил это дело, а, отсасывая альфе, чувствовал даже благоговение... Он замер и отстранился, поймав себя на этом, поднял глаза на брата — лицо того было обманчиво спокойно. Ладно... Он снова лизнул темную головку, отдаваясь новому ощущению. В конце концов, всех своих любовников и любовниц он любил по-разному, и этот благоговейный восторг — вовсе не означает эмоциональной зависимости. Мало ли что во время секса почувствуешь.

Дитте коротко рыкнул, кончая.

— Спасибо, братишка. Но вообще-то я к тебе задницу зашел полечить.

— Задницу? — обрадовался Райних. — А что с ней?

Задница у братишки была крепкая и мускулистая, а колечко мышц под хвостом — так плотно сжато.

— Я сейчас обеззаражу... — мурлыкнул Райних, протирая бедную пораненную розочку салфетками, спиртовыми для прикола. — Сколько дней запор?

— Да не было никакого запора. Все, как по часам. И тут вдруг такая жопа, — фыркнул Дитте, перебирая ногами, жглось, наверно. Ну, ничего, сейчас пройдет.

Райних выдавил гель на руки, собираясь приступить к исследованиям таинственных глубин, но не удержался — лизнул так удобно выставленную дырочку.

— Эй, — Дитте опустил хвост, поворачиваясь, — ты всех пациентов так смазываешь?

— Только особенных, братишка, это для доверия и расслабления, — захихикал Райних, поймал черный хвост и осторожно приподнял. — Ты же доверяешь своему доктору.

— Хм... в такой позе я даже и не знаю, что ответить, — отозвался Дитте, и Райних его снова лизнул.

Тонкий вкус крови и спиртовой — антисептика... это пьянило.

— Я сейчас... только смажу все хорошенько... — невнятно бормотал он в задницу брата, сладострастно ее вылизывая, мечта была совсем рядом.

Дитте положил голову на локти и терпеливо выносил процедуру, хотя и не был особенно возбужден. Не любит такие ласки? Очень хотелось засадить, но, пожалуй, стоило сначала вылечить. Райних судорожно вздохнул и приступил к не менее будоражащему занятию — смазывать анус регенерирующей и обезболивающей мазью, а потом разминать пальцами перед введением зонда.