Наш общий папа (СИ)

Энкем сладострастно застонал в ответ, и Райних бросил нервный взгляд на незапертую дверь. Хорошенькую сцену может застать случайный посетитель...

— Спасибо, Райних.

— Не за что, братишка. Я вам выпишу регенерирующую мазь, ее можно применять в случае мелких повреждений и синяков. Болезненные ощущения тревожат больного, так что следы твоего воспитания лучше сводить. И... подумайте о том, чтобы сменить лечащего врача, мне кажется, его перекормили антидепрессантами.

Дитте только хмыкнул и погладил по голове свернувшегося клубком Энкема.

— Возьмешь меня в прайд, Дитте? — вдруг брякнул Райних, презрев все тонкие подходы. С братом надо прямо.

— С удовольствием, — откликнулся тот. — Но что заставляет тебя отдать мне свою драгоценную свободу и половину зарплаты?

— Я собираюсь завести котят, — гордо заявил Райних, злорадно отмечая, как вытягивается лицо брата. — И привести в твой прайд двух кошек.

— О, кошки, — оживился брат. — Годные?

— Роскошная альфа-самка, — привычно похвастался Райних. — Она кардиохирург. И еще одна медсестричка, милая.

— Здорово, — заулыбался Дитте. — Надо с ними пообщаться перед приемом.

Райних с облегчением стянул перчатки. Дитте небрежно ласкал голую попку психа, иногда заныривая внутрь пальцем.

— А этого твоего... можно? — умильно спросил Райних. — Раз уж мы в одном прайде?

Дитте

— А тебя можно, а, Райних? — Дитте заржал и с удовольствием ухватил брата за роскошный хвост, заставляя подойти поближе.

Краем глаза он видел, как папочка, проворно натянув штаны, привычно пытается защемиться под невысокую больничную кушетку, он так смешно корячился со скованными руками. А братец не менее смешно упирался ему в грудь, пытаясь оттолкнуть. Каши мало ел, докторище, они хоть и были почти одного роста, Дитте без труда мог его узлом завязать. Он притянул брата к себе поближе, с удивлением обнаружив у того нехилый такой стояк. Неужели Райних и правда хотел трахнуть несчастного жалкого Энкема? Значит не один он, Дитте, такой извращенец.

— Подожди, подожди... — братец все еще пытался вывернуться.

Райниху надо было показать, что с альфой не спорят. Ни в каких случаях. С ним наверняка будет больше возни, чем с Неймо, тому хватило кулака, сунутого под нос, и получаса нотаций. Теперь как шелковый, слушается и не шляется где попало.

— Ну, что ты, — Дитте ласково провел Райниху по спине и дунул в ухо, — я же пошутил, братец. Вечно у тебя это самое на уме, скромнее надо быть.

— Доктор Райних... ой... — дверь распахнулась, и на пороге появилась серая кошечка, миленькая, но так, ничего особенного. Румянец мгновенно залил ее щеки, когда Дитте ухватил доктора обеими руками за задницу.

Энкему кошка определенно понравилась, он вылез из своего укрытия и доверчиво ткнулся ей носом в живот, очевидно промахнувшись мимо сисек. Дитте в два прыжка подскочил к ним, оттаскивая папочку и поправляя чистенький халатик:

— Простите моего младшего, доктор, он не в себе.

— Ничего, он такой милый, — тихо мяукнула кошка и добавила: — я медсестра.

Милый папочка разулыбался и попытался вновь подползти к ней, чтобы присосаться. Кошечка же спокойно начала гладить его по голове, отчего Энкем принялся утробно мурчать, периодически подвывая. У Дитте аж волоски на руках встали дыбом. До того захотелось ему засадить.

— Дитте, познакомься, — развратный Райних как ни в чем не бывало вдруг переключился на светскую беседу, — это Лисса, я тебе о ней рассказывал.

— Очень приятно, Лисса, — Дитте чмокнул ее в щеку и пригласил в субботу в гости.

Надо будет посмотреть, вдруг ей удастся поладить с папочкой, это было бы замечательно. Энкем, стоя на коленях, продолжал ластиться к бесстрастно гладящей его между ушей руке, и Дитте вежливо выпроводил любезную неку, чтобы вплотную заняться проблемой. Проблема, кстати говоря, встала на четвереньки и принялась носиться кругами по кабинету, утробно завывая. Райних наблюдал за цирком с мечтательной улыбкой, хвост его выделывал замысловатые фигуры. Дитте запер дверь.

— Ему надо спустить, может, уснет после этого, — сказал он.

— Как тебе только отец его позволил принять... – Райних удивленно покачал головой. – Парню самое место в палате с мягкими стенками.

— В психушке ему совсем плохо, ты бы видел его после нее. Сейчас уже почти нормальный.

— Ты святой, — восхитился брат. – Я б точно сдал.

— Родичей не сдают.

Они поймали Энкема и разложили на исследовательском столе, тот не сопротивлялся, но снова начал дрожать и просить не отдавать. Дитте успокаивал его, покусывая за уши, пока Райних заново стаскивал с него штаны вместе с бельем. Хорошо им, докторам, и стол такой удобный, и смазка под рукой.

— Так можно, Дитте, позволишь? – ласково мурлыкал Райних, поглаживая нежную кожу на сгибах папочкиных бедер. – Мы же теперь в одном прайде.

— Пожалуйста, пожалуйста... возьмите... – скулил меж тем Энкем. Он похотливо вертел попой, пытаясь притереться дырочкой к руке доктора, и одновременно изгибал шею и трепетал ушами, подставляя под укусы Дитте особо чувствительные местечки.