Наш советский новояз

Обо всех этих делах тот мой бывший приятель наверняка уже давно забыл. В последние годы он ударился в православие и теперь в своих статьях (он — известный литературовед) сурово осуждает Пушкина за то, что тот недостаточно решительно отмежевывался от своей «Гавриилиады» — юлил, пытался даже свалить свою вину на других. В общем — не разоружился перед Церковью.

Разрядка

В «Толковом словаре русского языка» Ушакова (1939) слово это объясняется так:

► 1. Разреженная расстановка букв в слове для выделения его в тексте (тип.). Набрать цитату вразрядку. Слово выделяется или жирным шрифтом, или курсивом, или разрядкой.

2. То же, что разряд (см. разрядить в 1 знач.)

В четырехтомном академическом «Словаре русского языка» (1983 г.) примерно так же. С той только разницей, что оба эти значения поменялись местами: первое стало вторым, а второе — первым:

► 1. Действие по знач. глаг. разрядить — разряжать; действие и состояние по глаг. разрядиться — разряжаться. Разрядка ружья. Разрядка аккумулятора.

2. Типогр. Более редкая, чем обычно, постановка букв в слове для выделения этого слова в тексте.

В советском новоязе слово это обрело новое значение, которое не только оттеснило на второй и третий план все прежние, но быстро стало практически единственным:

► РАЗРЯДКА — ослабление международной напряженности. «По самой своей сути разрядка — это внедрение в практику международных отношений ленинских принципов мирного сосуществования». «Разрядка — не благое пожелание, а вполне осязаемое и реальное явление».

(Толковый словарь языка Совдепии. СПб., 1998)

Как и многие другие слова и обороты советского новояза, выражение это народом было понято (и совершенно правильно понято) с точностью до наоборот. Примерно так же, как выражение «Борьба за мир» в известном анекдоте:

► — Как вы думаете, будет третья мировая война?

— Нет, войны не будет. Но будет такая борьба за мир, что ни одного живого человека на Земле не останется.

Анекдотов, связанных со словом «разрядка», мне вспомнить не удалось. Но вспомнилась песня:

Помню я, как когда-то в Париже
Совещание было в верхах.
Там собрались четыре министра —
Говорили о разных делах.

Тут поднялся товарищ Макмиллан,

И сказал он себе на позор,
Что желает с позиции силы
Он с Хрущевым вести разговор.

Тут Хрущев сразу с места ответил

И сказал, посмотрев на него:
«Дорогой мой товарищ Макмиллан!
Ты не прав. Ты сказал не того».

Эйзенхауэр тихо смеялся

И почесывал ногтем усы.
Поддержал он Макмиллана сразу,
Потому что он был сукин сын.

Тут поднялся де Голль длинноносый

И сказал; «Такова селяви —
Я хочу небольшой перерывчик,
Я сегодня немного устал».

Эйзенхауэр тихо смеялся

И почесывал ногтем усы,
Поддержал он, конечно, де Голля,
Потому что он был сукин сын.

Тут товарищ Хрущев встал со стула

И сказал: «Дорогие друзья!
Мы вас можем тотчас уничтожить,
Коль на это приказ выдам я».

Сразу в мире опять потеплело.

Лед растаял холодной войны.
Лишь стояли-молчали ракеты
Нашей мирной Советской Страны.

Текст этой песни я цитирую по книге Аркадия Арканова «От Ильича до лампочки. Учебник истории советской власти для слаборазвитых детей».

Приводя ее в этом своем «учебнике», автор предваряет цитату таким кратким вступлением: