Наш Современник, 2001 № 05

А как идти на большее сближение с такими странами, как Армения, даже если у граждан их есть сильное желание этого? Степень нашей близости с Арменией можно сравнить с кажущейся близостью Арарата: вроде рукой подать, но рука должна быть очень длинной... Где тот архимедов рычаг, что позволит нам поднять Армению, коли мы сами не выбрались еще из заколдованного круга, в котором вертится Армения? Известно ли нам, почему нынешние руководители страны не поддерживают идею проведения референдума о присоединении Армении к Союзу России и Белоруссии? Нет. Зато в Ереване достойные доверия люди мне рассказали, что спецслужбы США жестко отслеживают работу госбезопасности Армении, и если она вдруг вступает в противоречие с интересами ЦРУ, то из Лэнгли или из госдепартамента поступает настойчивая "рекомендация" прекратить соответствующие мероприятия. "Каково это слышать мне, если я всю жизнь боролся с ними?" - сказал мне один ветеран КГБ Армении.

Бич бедных государств в "постсоветском пространстве" - дорогая жизнь при заработках в пять-десять раз меньших, чем в среднем по России. Я ощутил это еще в аэропорту Звартноц, когда оказалось, что билет на самолет "Армянских авиалиний" Ереван - Москва стоит на пятьсот рублей дороже, чем на самолет "Аэрофлота" Москва - Ереван, хотя в "экономическом классе" Ил-86 "АА" тебя не потчуют бесплатно вином на выбор, как в "Аэрофлоте". Прибавьте к этому, что Армения, наверное, единственное в мире государство, которое берет с авиапассажиров "налог за воздух" ("Air Passenger Exit Duty") в самом что ни на есть прямом смысле - это 25 долларов, без которых территорию страны на самолете покинуть невозможно.

Когда мне понадобилось купить цветы, я поменял на местные драмы 500 рублей (около 9 тысяч драм) - сумма вполне достаточная, чтобы приобрести в Москве весьма солидный букет (во всяком случае, осенью прошлого года). Каково же было мое удивление, когда в цветочном магазине, указанном мне как недорогой, я узнал, что самый дешевый из подходящих букетов стоит 10 тысяч драм? Обменных пунктов, как я уже говорил, в Ереване очень мало, и я стоял в нерешительности, не зная, что предпринять, пока цветочница не объявила, что согласна отдать букет и за 9 тысяч.

Когда я говорил, что русский человек - в Армении редкость, следовало бы добавить: приезжий русский человек. Ведь есть, в конце концов, Группа российских войск в Армении, самая большая в Закавказье. Но не только. Время от времени я встречал на улицах скромно, но опрятно одетых женщин славянского типа в белых платочках, повязанных по-русски. Оказалось, что это - молокане, живущие здесь уже более ста лет. Не покинули они Армению и после 1991 года, когда выехали немногочисленные русские, поселившиеся здесь в советские годы. Молокане приучили армян к соленым огурцам и квашеной капусте, которые, правда, из-за добавления специй, присущих армянской кухне, по вкусу не очень похожи на русские.

Еще в Москве я слышал, что за последние 10 лет половина армян покинули свою страну. Это в моих глазах сильно поколебало образ армян как одного из самых патриотичных народов в бывшем СССР. По этому показателю самая денационализированная советская нация - русские - оказалась куда патриотичнее. Приехав в Ереван, я узнал, что из 64-квартирного дома, в котором я остановился, выехало за границу 37 семей... Получается - больше половины, хотя один дом, конечно, не показатель.

Но то, как армяне восприняли агрессию НАТО против Югославии (пожалуй, в СНГ их демонстрации были самыми бурными после русских), заставило меня подумать, что остались на родине далеко не самые худшие армяне (а к нам тогда приехали какие?). И побывав в Армении, я понял, что не ошибся.

Прощание

Говорят, любой роман заканчивается либо свадьбой, либо похоронами. Так дело обстоит не только с романами: хочешь узнать характер народа, обязательно познакомься с его свадебными и погребальными обрядами. Это как бы две точки бытия, разведенные по диаметрально противоположным сторонам. Жизнь и смерть. Бытие и небытие.