Наш Современник, 2001 № 06

- Точно, - последовал за Онищуком Черняховский. - Первый раз в жизни вижу. Да ты, Сергей, романтик. Будто не краском, а красна девица.

- Романтик? Может быть. Это оттого, что жизнь - прекрасная штука. Прекрасная и удивительная. Да ведь вы, Иван Данилович, тоже романтик. Вижу, как любуетесь природой.

- А я вырос среди природы - на Украине. В центре села нашего - пруд, а само оно неподалеку от Днестра. Потом семья наша переехала в другое село - под Киев. Там тоже природа щедрая. Когда родители умерли, стал пастухом. Вставал с рассветом и до заката солнца ходил со стадом по лугам. А потом бондарничал в Новороссийске, шоферил по всему черноморскому побережью...

Они присели на поваленную иву.

Черняховский, чуть прищурив глаза, смотрел отрешенным взглядом куда-то вдаль.

- Знаешь, Сергей, гнетет меня одна мысль. Навязчивая такая. Сижу, судачу с тобой, а сам думаю о другом.

- О чем, Иван?

- О районе сосредоточения полка твоего. Ведь он ближе других расположен к границе.

- Но ведь мы с тобой выбрали его по всем правилам военной науки. - Онищук тоже перешел на "ты". - Как уставом предписано. Заняли скрытно, ночью, до рассвета укрыли всю технику, маскировку навели.

- Это так, - согласился Черняховский. - Но мне страшно не нравится вчерашнее вояжирование самолета над лесами. Чей он? Неизвестно. Я запрашивал корпусной пост противовоздушной обороны - ответили, что полеты наших самолетов в этом районе не планировались. Может, немцы опять провокацию устраивают? Хотят конфликта с нами? - Иван Данилович помолчал. - Если быть откровенным, район сосредоточения мы выбрали не совсем удачно. Привязан он у нас к заметным ориентирам. Излучина реки, мост, перекресток шоссе, гряда холмов... И этот гул самолета... Ноющий, как зубная боль.

- Действительно. А я как-то и не подумал об этом. Что же делать?

- Знаешь, Сергей, береженого Бог бережет. Придется менять район сосредоточения. - Черняховский достал из полевой сумки карту, развернул, несколько минут изучал ее. - Надо передислоцировать полк твой вот сюда, - показал он на карте.

- Стоит ли? - сомневался Онищук. - Мы уже обжили занимаемый район, окопы вырыли, технику укрыли. К тому же новый район еще ближе к границе.

- А это как раз и хорошо. Самолет-разведчик знает, что здесь никого нет.

- Разумно! - согласился Онищук.

- Тогда, майор Онищук, решено! Это - приказ!

- Есть, товарищ полковник! Разрешите убыть в полк?

Черняховский определил по карте расстояние до места расположения полка.

- Туда ехать на машине больше часа, - сказал он. - Сделаем так. Возвращаемся на мой командный пункт, и вы передадите приказ в полк по радио. Пока будете ехать в полк, он уже подготовится к маршу. Кто там командует за вас?

- Майор Попов. Мой заместитель. Толковый командир!

- Отлично! - Черняховский вдруг ослабил внутренние пружины, улыбнулся. - А все-таки, Сергей, мы должны позавтракать с тобой...

Черняховский и его адъютант Комаров спустились в лощину, где вокруг белого валуна из земли било несколько ключей, дававших начало говорливому ручью.

- Красотища, Алексей!

Черняховский разделся по пояс, побрился, облил студеной водой плечи, грудь, спину, растерся до покраснения кожи махровым полотенцем.

Адъютант влюбленными глазами смотрел на комдива, стройного, гибкого, с атлетическим торсом, полного молодой силы и здоровья.

- Иван Данилович, а правда, что слово "Родина" происходит от слова "родник"? Я где-то читал об этом.

Черняховский задумался.

- Пожалуй, от слова "родиться". Родина - это место, где родился. И слово "родник" происходит от "родиться". Вот он из земли рождается... Слышь! - вдруг насторожился Черняховский. - Самолет гудит.

- Похоже, - согласился адъютант. - Вроде с запада летит. Жаль, не видно из-за деревьев.

Гул усилился, перерос в рокот, но вскоре стал слабеть.

- Опять, наверное, немцы провоцируют, - с досадой произнес Черняховский. - Но, слава Богу, подались восвояси. И когда, наконец, прекратятся эти провокации?

- Скоро, Иван Данилович, - улыбнулся адъютант. - Это я вам точно говорю. Не осмелятся немцы напасть на нас. Получат по зубам.

- Да ты, Алексей, стратег у нас, - улыбнулся Черняховский.

Неожиданно утреннюю тишину разорвал надсадный вой сирены на командном пункте, а вскоре на западе, за лесом, послышался отдаленный грохот разрывов.

Черняховский бросился бегом на командный пункт, порывисто открыл дверь штабной машины.

Его уже ждали там - радист снял с головы наушники и протянул их комдиву.

- Товарищ полковник! - услышал он взволнованный голос Онищука. - Самолеты с немецкими опознавательными знаками наносят бомбовые удары...

- Что? - голос Черняховского дрогнул. - Удары? Бомбовые? Потери?

- Потерь нет.

- Как - нет?

- Немцы бомбят оставленный нами по вашему приказу район. Мы специально его демаскировали. Установили макеты танков, бронемашин... А здесь, в новом районе, пока все тихо.

- Вот это да! Мы с тобой, Сергей, словно в воду глядели.

- Выходит. Какие будут указания?