Наш Современник, 2001 № 06

В минусе у Путина и досадно невнятная реакция на выход США из соглашения по ПРО. Ее озвучил И. Иванов. Замечу попутно: когда-то министра иностранных дел СССР А. Громыко прозвали на Западе “мистером Нет”. Затем от имени “новой России” выступал некто А. Козырев, этот человек “Чего изволите?”. Игоря Иванова впору наречь “мистером Извините”. Он всегда с таким испугом оглашает державное мнение России, будто и впрямь боится, что посреди его речи раздастся грозный окрик из Вашингтона. Таких министров, да, к сожалению, и такую Россию уважать на Западе не будут! Там в цене сила, что еще раз подтвердила реакция Белого дома на жесткую позицию Пекина в авиаконфликте у острова Хайнань. Понятно, за спиной китайского МИДа стоит процветающая экономика и полтора миллиарда китайцев, а за спиной Иванова с Путиным — разваленное производство и вымирающая Россия...

Словом — свет и тени. Любимая формула советских журналистов-международников вполне пригодна для характеристики первого года Путина. Это не разрушитель России (во всяком случае, не явный разрушитель, в отличие от Ельцина), но и не лидер русских патриотов. Впрочем, тут можно вспомнить слова Юрия Болдырева в интервью “Независимой газете”: “А чем мы так отличились, что такое хорошее сделали, чтобы нам так повезло, чтобы преемник (Ельцина. — А. К. ) в душе имел свои иные приоритеты, соответствующие нашим интересам?” (28.03.2001).

Действительно, у тех ревнителей Отечества, которые сегодня желают обрести в Путине “вождя нации”, Пожарского вкупе с Мининым и с Ляпуновым в придачу, впору поинтересоваться: а как насчет пятой части имущества — нижегородцы и прочие понизовцы передавали ее вождям? Как насчет “жен и детей” — “в кабалу отдадим”, только бы “подать помощь Московскому государству”? А сами — готовы ли к подвигу? Не у развалин сожженной поляками Москвы, так у стен Дома Советов, расстрелянного Ельциным. За лидером надо идти в бой. За него надо сражаться. Его надо в ы с т р а д а т ь.

Конечно, Путин — независимо от того, искренен или нет декларируемый им патриотизм, независимо от того, каким богам (и людям) он служит — как человек, как характер, — далек от традиционных русских представлений о лидере. Но поглядим на себя, жители “новой демократической России”. Не столь же далеки и мы от образов “героических предков”, от идеала “граждан Отечества”?

Но вернемся к Болдыреву. Его выступление заслуживает пристального внимания. Во-первых, потому, что Ю. Болдырев до недавнего времени один из руководителей Счетной палаты, человек прекрасно информированный. Во-вторых, потому, что в первом призыве “демократических” политиков он был самым молодым и едва ли не самым многообещающим. Поэтому его нынешние признания звучат как приговор этому движению, нанесшему невосполнимый урон России.

Разомлевшим от самодовольства симпатизантам Путина (“мы избрали”, “наш президент”) Болдырев напоминает: “Ведь изначально не мы его выбрали. Выбор сделали Ельцин и его окружение, поставив перед преемником, надо полагать, весьма четко определенные задачи. И вряд ли среди них фигурировала такая, как обеспечение торжества закона и справедливости в каком бы то ни было понимании”.

Поучительна (особенно в устах ветерана Счетной палаты) характеристика человека, усадившего Путина на кремлевский трон: “Почему Ельцин был так дорог и олигархическим группам, и верхушке бюрократии, и их обслуге? Почему они искренне не за страх, а за совесть боролись за его переизбрание? Потому, что он действительно был гарантом — гарантом их безнаказанности, что бы они ни делали, как бы ни разворовывали, ни загоняли без всякой нужды в безнадежные должники и ни уничтожали страну.

Почему Ельцин был так дорог Западу? Потому что он был гарантом того, что Россия и дальше будет разваливаться, а значит, не будет ни в чем ни для кого (кроме уличных попрошаек) конкурентом.

Пойдет ли Путин по иному пути или будет преемником и в этом? Слова ведь говорились хорошие, но год уже прошел”.

На вопрос корреспондента: “Вы считаете, что для оптимизма оснований нет?” — последовал емкий ответ, содержащий по сути программу первоочередных мер по оздоровлению системы: “Я бы сказал так: если нам с президентом все-таки повезло, то есть, если он станет наводить порядок в управлении госсобственностью и бюджетом, в финансовой системе и Центробанке, возвращать под контроль страны стратегические ресурсы и изымать в пользу общества природную ренту, ограничивать возможности спекулятивных сделок на финансовых рынках и выводить страну из долговой кабалы, то тогда нам повезло по-крупному. А уж если нам не повезло, а точнее, е с л и в с е и д е т п о п л а н у (разрядка моя. — А. К. ), в полном соответствии с логикой преемственности, то и не повезло нам — тоже всерьез и надолго”.