Наш Современник, 2001 № 06

Как? Просто. Как не отдали “царское золото” ни советской, ни “демократической” России. Как не отдали “нацистское золото”. И даже компенсацию с доходов по нему в швейцарских банках, которую нью-йоркский суд в 1998 году обязал выплатить евреям. Можно вспомнить замороженные авуары стран, объявленных “изгоями”, — Ирана, Ливии, Ирака, Судана. Вклады свергнутых властителей и бизнесменов, заподозренных в отмывании “грязных денег”. В российской печати, причем именно в демпрессе, в прежние времена с пеной у рта требовавшей расширения сотрудничества с Западом, начали проскальзывать догадки, что все эти скандалы с нашими банками и фирмами, высшими чиновниками вроде Бородина, законопослушное негодование по поводу отмывания денег, приведшее к тому, что Россию включили-таки в проскрипционный список 15 неблагонадежных в этом отношении стран, что все эти титанические усилия направлены не на одно лишь сотрясение воздуха и уж никак не на борьбу с оборотом сомнительных капиталов, а на то именно, чтобы вполне легально и благородно оставить у себя “русские деньги”. Коих находится на Западе от 320 миллиардов (по одним подсчетам) до 1 триллиона долларов (по другим). Того самого триллиона, о котором напрасно мечтает Греф!

Опишут ли их за долги государства российского — чем пугал “МК” еще три года назад? В 2003 году, когда стране придется выплатить 17 млрд (сумму, сопоставимую с ее бюджетом), вопрос этот предельно обострится. “Заморозят” ли в качестве трофея какого-нибудь лихого прокурора, охотника за “грязными деньгами” — как предупреждали недавно “Известия”? Главное — НЕ ВЕРНУТ.

Могут сделать это и безо всяких очевидных резонов. Поучительна история, рассказанная в самом начале этого года корреспондентом “НГ”. Своего рода “рождественская сказка” наоборот.

Речь о некоем Густаве Рау, немецком уроженце, собирателе картин, оригинале и мультимиллионере. За свою долгую жизнь он собрал свыше 800 шедевров западноевропейских мастеров. Его коллекция считается второй по ценности после собрания барона Тиссена. На беду, у мультимиллионера не было наследников. Он завещал продать картины, хранящиеся, между прочим, в Швейцарии, и разделить деньги между тремя благотворительными фондами.