Наш Современник, 2001 № 06

Всюду, кроме, кажется, России, которая спешит как можно быстрее, как можно глубже интегрироваться в мировое хозяйство. Уроков кризиса 17 августа 1998 года было мало. Никто тогда не пришел России на помощь. Экономика была отброшена на 10 лет назад, на две "либеральные" пятилетки! Лондонский "Экономист" в те дни обвинил в беде самих русских - "они отказали в доверии настоящим реформаторам, таким, как Борис Немцов"[20]. "Запад должен уйти из России, пока там не наведут порядок. А его никто там не наведет, - высокомерно указывал журнал. - Ни коммунисты в союзе с националистами, ни полууголовники-капиталисты, ни бывшие генералы не способны спасти Россию от дальнейшего разрушения"[21]. Американский официоз "Форэн афферс" уверенно заявлял в те дни, что "сама Россия не выберется даже из долговой ямы"[22]. Это их программа действий. Больше всех злорадствовал чешский президент-диссидент В. Гавел: "Лучше больная Россия, чем здоровый Советский Союз". Так он шутил при встрече с Клинтоном в Вашингтоне. Клинтон одобрительно похлопывал нового союзника, но сам был более деликатен.

Можно ли сомневаться, что, начнись кризис, все попытаются перебросить его тяготы на разоренную Россию и прочих слабаков?! И затянут прежде всего долговую петлю. Уже затягивают! Перекроют российский экспорт, арестуют российское имущество. Много есть способов, как окончательно можно обескровить страну, которая сама не заботится об укреплении своего иммунитета к мировым крахам и кризисам. Долговую петлю Парижский клуб стал затягивать в первые же дни 2001 г. В случае кризиса никаких послаблений, никаких отсрочек кредиторы не потерпят. Положение у России безвыходное: послать всех к дьяволу и не платить, как поступили большевики, сейчас нельзя. Себе дороже обойдется. Выход один - договариваться с каждой страной отдельно.

Есть, однако, признаки того, что республиканцам с демократами в одной лодке не усидеть. Республиканцы перешли в наступление. Они указывают на серию провалов, ошибок и злоупотреблений администрации Клинтона, которые наносят ущерб национальным интересам США. Финансовые магнаты, прежде всего на Восточном побережье, не поддержат резкую смену курса, намечаемую республиканской администрацией, в частности выход на первый план военно-промышленного комплекса и силовых акций. Они требуют поддерживать спекулятивный рай. США были их главной базой почти весь XX век. Они уже не раз меняли свои штаб-квартиры, перебираясь из Парижа в Лондон, из Лондона в Нью-Йорк и т.д. Могут снова их перенести в Европу. Дж. Сорос неспроста вещает всему миру, что в США начинается спад, что локомотивом мировой экономики вновь становится Европа. Это соответствует действительности: потенциал Старого Света, ресурсы объединенной Европы, конечно, превосходят американские. Ей мешает разноголосица и полувековой комплекс неполноценности перед лицом американского гиганта!

Среди опасностей ближайших трех лет, которые подстерегают Соединенные Штаты, исследовательские центры на первое место ставят евро, который с 1 января 2002 года заменит марку, франк, лиру и т.д., станет общеевропейской и ключевой резервной валютой в международных расчетах. Это решающий геополитический акт на долгом пути объединенной Европы к политической зрелости. Он занял более полувека. Новый, более независимый курс Европы должен опираться на прочную валюту. Евро рассматривается в качестве гаранта европейской стабильности, как средство упрочить влияние Евросоюза в мировых делах. США уже давно с тревогой следят за становлением Евросоюза. В последнее десятилетие он развивается не так, как было запланировано в Вашингтоне. За океаном надеялись, что Евросоюз последует "третьим путем", предлагаемым премьером Англии Т. Блейером. Его "третий путь" ни выходит за рамки клинтоновских "новых демократов". Эта ставка на неолиберализм и монетаризм в экономике, ускоренная глобализация, укрепление НАТО, лидерства США. Но лейборист Блейер все чаще оказывается в изоляции среди десяти социалистических правительств Европы. Европейцы отходят от монетаризма, возвращаются к социальной рыночной экономике, усиливают роль государства в решении социальных проблем. "У нас рыночная экономика, а не рыночное общество", - сказал об этом премьер Франции Лионель Жоспен. США надеются, что европейцы не вынесут гигантских расходов на социальные нужды, что из-за них начнется инфляция, бюджетный дефицит, спад, потрясения. Но этого не происходит. Экономика в Европе растет уже быстрее, чем в США, евро устоял и к началу 2001 г. вновь стал укрепляться. Больше всего в США боятся европейского протекционизма. Он угрожает процессу глобализации и лидерству Соединенных Штатов.