Читаем Наш Современник, 2004 № 02 полностью

Братьев у меня трое. О старшем — Михаиле Павловиче Федорове, который, к сожалению, уже давно ушел из жизни, у меня остались светлые, с примесью щемящей грусти и безмерной благодарности воспоминания. Я лишилась отца в семилетнем возрасте, и для нас, во всяком случае — для меня лично, Миша полностью заменил его. Старшего брата я слушалась беспрекословно, его нравственным устоям и советам старалась следовать в жизни. До войны Михаил работал шофером в специализированной Школе милиции имени Куйбышева, которая располагалась в Стрельне на территории бывшего Свято-Троицкого Сергиева мужского монастыря и в которой готовились высококвалифицированные кадры пожарников. Он продолжал трудиться на своем посту и в блокадном Ленинграде, куда Школа в начале войны перебазировалась. Я не знаю, сколько на его счету спасенных человеческих жизней и сохраненных зданий — Миша не любил распростра­няться об этом. Для него и тяжкий ратный труд под обстрелами и бомбежками был повседневной работой, а всякую работу он привык выполнять добро­совестно, с полной отдачей.

Никогда не забуду того восхитительного чувства безмятежного душевного покоя, полной отрешенности от всех забот и тревог, которое впервые за долгие-долгие месяцы охватило меня, когда на второе же утро после возвращения нас с мамой — завшивленных, вконец изголодавшихся, едва державшихся от истощения на ногах — из трехлетней фашистской неволи я увидела спешащую торопливо по дороге знакомую, слегка сутуловатую фигуру старшего брата (кто-то из наших общих знакомых сказал ему, что видел нас накануне на вокзале). Ну теперь-то, с облегчением думалось мне, теперь, когда Михаил с нами, — все будет в порядке. Наконец-то, наконец мы дома, и все невзгоды сгинут навсегда…

Блокадные невзгоды подкосили здоровье Михаила, как я уже сказала, он рано ушел из жизни. Еще раньше мы похоронили его жену — Евгению Силину — тоже блокад­ницу, которая все 900 дней была рядом с ним, служила в одной команде, наравне с мужчи­нами защищала родной город от вражеских обстрелов и бомбежек.

 

Моего младшего из трех братьев, который старше меня на пять лет, родители назвали, как в русских народных сказках, Иваном. Он и по своему характеру, вернее, по врож­денной природной смекалке чем-то схож с тем сказочным молодцем — внешне слегка недотепистым, обладающим житейской, снабженной душевной щедростью сноровкой. Школьные науки давались Ване с трудом, зато он проявлял редкое пристрастие к разного рода “рукоделию”. Все, за что бы он ни брался, получалось добротно срабо­танным, прочным, ласкающим глаз. Помню, как-то отец сказал за ужином: “Видел, сегодня скворцы прилетели, а скворечник-то весь уже развалился. Сколотил бы ты, сынок, для них какой-либо простенький домишко из реек...” “Сколочу, раз надо”, — сказал брат. И сколотил. Да не “простенький домишко”, а настоящий “теремок” — с крышей-башенкой, с миниатюрным крылечком и изящным козырьком над ним, чтобы не мочили птах дожди. Прохожие засматривались на прилаженный к вершине стоявшего в глубине сада тополя необычный скворечник, где всегда раздавался веселый птичий перезвон. Так же ловко Ваня умел залудить прохудившиеся ведро или кастрюлю, подшить кусочками кожи истончившиеся задники валенок или даже создать вместе со старшими братьями тогдашнее “чудо техники” — что-то наподобие примитивнейшего радиоприемника, когда, приложив к голове самодельные наушники с тянущимися от них проводками к странному, напоминающему небольшую квадратную коробку предмету, в центре которого размещалась крохотная, с белой металлической нашлепкой “наковаленка”, — можно было, потыкав наугад в эту “нашлепку” тоненькой, как волосок, проволочкой и попав в нужную “точку”, услышать вдруг, затаив от восторга дыхание, далекие волшебные звуки музыки, чьи-то незнакомые голоса. Не уверена сейчас, что именно так выглядел тот первый в нашем доме “радиоприемник”, но таким сохранили его в памяти пролетевшие десятилетия.

Природная сноровка, проявляющаяся в добросовестном отношении к любой работе, доставляла иногда брату и огорчения. Хорошо помню, как весной 39 года 19-летний Ваня вернулся из Красного Села с призывного пункта мрачнее тучи, с покрасневшими глазами. Оказалось, что его временно отстранили от армии, отослали домой до следующего призыва. Выяснилось, что сам председатель колхоза, где брат работал трактористом, приезжал в военкомат, просил оставить его до осени: мол, хорошо, с толком парень работает — при пахоте поле за ним ровной скатеркой стелется, никогда никаких огрехов не бывает. Военком успокоил брата с улыбкой: не горюй, закончатся осенние работы — тут же и тебя призовем. Успеешь еще наслужиться...

Ваня действительно наслужился, как говорится, “под завязку”. Отвоевал всю Финскую войну, за ней — Великую Отечественную и даже после Победы над Германией был отправлен со своей частью в Японию, но, слава Богу, не успел — там и без его помощи быстро все закончилось. Пришлось их эшелону с полпути обратно на свой родной Север вернуться.

Перейти на страницу:

Все книги серии Наш современник, 2004

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература