Наш Современник, 2004 № 02

Статья Макаровых “Шолохов начал писать “Тихий Дон” в семь лет?” сопровож­дается подзаголовком: “21 марта 1929 года Сталин принял решение, что автором “Тихого Дона” должен быть молодой пролетарский писатель”. На чем основано это утверждение? “Недавно в Ростове сын нобелевского лауреата опубликовал важный и неизвестный документ — письмо М. А. Шолохова от 23 марта 1929 года, — пишут Макаровы. — В нем впервые упоминается о сос­тояв­шейся 21 марта встрече Шолохова со Сталиным, во время которой вождь и закрепил окончательно авторство “Тихого Дона” за молодым пролетарским писателем”. Но в упоминаемом письме Шолохова нет и намека на то, будто “21 марта 1929 года Сталин принял решение, что автором “Тихого Дона” должен быть молодой пролетарский писатель”. Речь в письме — о другом, о том, что, невзирая на волну злонамеренных слухов, у Сталина не возникало сомнения в авторстве Шолохова. Столь же спекулятивна и статья “Они писали за Шолохова”, имеющая подзаголовок: “Самый грандиозный литературный проект XX века”. Замысел этого проекта, как считает 3. Бар-Селла, возник “в начале 20-х годов в недрах Объединенного Государственного политического управления СССР (ОГПУ)”. Доказательства? Никаких.

Игнорирование объективных, реальных фактов и подмена их полити­ческими спекуляциями, подтасовками и домыслами — таков стиль “антишоло­хо­ведения”. “Антишолоховеды” не хотят идти путем текстологического анализа, изучать источники, заниматься реальным литературоведением и продолжают делать вид, будто не существует черновиков “Тихого Дона”, которые хранятся в Институте мировой литературы им. A. M. Горького (1-я и 2-я книги) и в Пушкинском Доме (сохранившаяся часть рукописи 3-й и 4-й книг).

Американский исследователь творчества М. А. Шолохова, ученик Г. П. Струве, профессор Г. Ермолаев специально приезжал в Москву, чтобы в архиве ИМЛИ познакомиться с недавно приобретенной институтом рукописью “Тихого Дона”, и был потрясен открывшимися ему черновиками романа. Но ни один из “антишолоховедов”, включая Макаровых и Бар-Селлу, не потрудились переступить порог ИМЛИ или Пушкинского Дома, чтобы воочию познако­миться, хотя бы подержать в руках шолоховские черновики “Тихого Дона”.

При этом ничтоже сумняшеся они заявляют на страницах “Новой газеты”: “Все... только и делают, что трясутся над рукописями. А тут — ноль, зеро. Ни черновиков, ни дневников, ни рецензий...” (“Новая газета”, 23. 06. 2003).

Но если бы господа “антишолоховеды” потрудились хотя бы подержать в руках рукописи “Тихого Дона” (а они открыты для исследователей, и сейчас готовится их факсимильное издание), многие их недоуменные, а чаще — каверзные вопросы были бы сняты. Они получили бы документальные ответы на вопросы, когда же на самом деле Шолохов начал писать “Тихий Дон”, как шла работа над романом.

Упорное игнорирование “антишолоховедением” самого факта сущест­вования шолоховских черновиков “Тихого Дона” вынуждает нас — до факси­мильного опубликования рукописей “Тихого Дона” — хотя бы кратко охарак­теризовать их, рассказать о некоторых их особенностях, деталях и подроб­ностях, не оставляющих тени сомнения в авторстве “Тихого Дона”.

 

Автограф “Тихого Дона”

На долю Шолохова выпала Великая Отечественная война, уничтожившая черновики его произведений. Вешенский архив писателя пропал. Военные случайно обнаружили часть рукописи третьей-четвертой книг “Тихого Дона” и передали Шолохову. С 1975 года она хранится в Пушкинском Доме.

После войны, в 1955 году, во время встречи с писателем, Конс­тантин Прийма был поражен его признанием:

“— Вы не храните черновиков, вариантов?

— Если бы я их хранил, тут уже негде было бы повернуться. Ведь приходится по десять раз переписывать отдельные главы. Где же хранить черновики? И зачем это? Брошу в огонь, что не нравится, и на душе легче, и в голове яснее становится”.

Беседуя с Шолоховым, К. Прийма спросил: много ли раз он переписывал страницы и главы “Тихого Дона” и какие сцены — бытовые или батальные, лирические или драматические — писать легче?

Шолохов ответил ему так:

“Бывало по-разному. Случалось, что легко выписывающиеся страницы при более строгом их критическом анализе исправлялись и перерабаты­вались, а главы, которые ранее писались медленно, трудно, оставались уже навсегда завершенными... Бывали страницы, написанные на едином дыхании столь хорошо, что в них я мог сдвинуть или убрать лишь некоторые слова...”.

В беседе с В. Г. Васильевым в июне 1947 года Шолохов сказал: “Вариан­тов отдельных глав было множество. Весь роман в целом я правил много раз...”.

Очевидно, что мы получили не весь комплект рукописей “Тихого Дона”, а только те, которые отражают начальные этапы работы писателя над первой и второй книгами романа.

В составе рукописи — авторские черновики и беловые редакции первой — пятой частей романа; наброски и вставки к тем или иным частям текста. Сплошная нумерация рукописи отсутствует. Пронумерованы лишь закончен­ные части романа.