Наш Современник, 2004 № 03

Мы успели получить от них упреждающую информацию, что к нам из центра города движутся четыре КамАЗа, набитые вооруженными людьми. По боевой тревоге подняли училище, всех вооружили, расставили по местам. Связались с командованием Каспийской флотилии (на проводе был вице-адмирал Жданов) и в считанные минуты обговорили тактику действий. Уже на подступах к училищу послали вперёд помощников из местного населения, чтобы те предупредили боевиков: никто вас здесь хлебом-солью встречать не собирается, так что лучше не соваться, иначе могут быть большие жертвы. Это отрезвляющий фактор.

КамАЗы остановились на подъезде к арсеналу, от них подошла делегация для переговоров. Бородачам с автоматами показали вооруженных людей, которые имели свои сектора ведения огня, постращали. Почувствовали, что у них был расчёт на то, что мы будем лишь защищаться словесно, что ли, а стрелять не будем. Поспешили их разочаровать, что нами получен приказ: в случае, если они сунутся к арсеналу, стрелять на поражение.

— Да ты што, командир! Нас тут полторы тысячи, и все с оружием!

— А ништо, “командир”. Вот и ладно, коль так, как ты сказал. Пятьсот мы уложим сразу, а остальные пусть подумают. Приказ получен, патронов хватит, а приказы мы выполнять умеем. Или есть на этот счёт какие-то сомнения?.. Если нету – тогда, надеюсь, задача понятна?!

Уехали. Таких попыток было несколько.

 

Баграт Рафаэлович Князчан:

Арсенал для них был очень лакомым куском. Сколько было нападений – я уже и не упомню. Люди Германа работали ночами под охраной. В Баку было три арсенала. Один в городе, в поселке Зых – это “корень” Апшерон­ского полуострова. Еще с царских времен построенные подземные хранилища: ракеты, снаряды, торпеды, глубинные бомбы – всё для флота. Это центральный арсенал, очень капитально обустроенный. Филиал центрального арсенала находился от центра Баку на юг, в сторону Ленкорани, в поселке Гобустан, недалеко в горах: не подземный, а наземный. Там орудия корабель­ные, пулемёты разного калибра, разнокалиберные орудия для СКРов – сторожевых кораблей 40-го и 50-го проектов. Там же находился наш запасной командный пункт командования флотилии: огромные подземные помещения с принуди­тель­ной вентиляцией и кондиционерами, автономной электростан­цией и системой связи. Целый городок с казармами. Народу немного: в основном связисты и обслуживающий персонал – что-то около 80 человек. Охрана небольшая.

И третий – у “клюва” Апшеронского полуострова, в 63 километрах от “корня” полуострова. Здесь были и подземные, и наземные хранилища, где хранился НЗ на случай войны. Здесь же складировалось и химическое оружие. В 30 километрах от склада был наш военный аэродром “Кала”.

Именно на третий склад чаще всего нападали боевики, зная, что там колоссальные запасы вооружения. Все их атаки были отбиты.

 

Капитан 1-го ранга Я. Я.:

С боевиками мы практически всегда встречались по нашей инициативе. Чтобы знать обстановку, мы должны были вступать с ними в контакт – знать, с кем мы имеем дело. Хотя внутри их подразделений и имели своих людей. Встречались не за столом, уставленным винами и фруктами, это были конспиративные встречи. Давали слово чести, слово офицера, что со встречи он уйдёт без проблем. Слово чести ни разу не нарушили.

В разговорах пытались убеждать, вести диалог на равных. Мы не боялись выходить в толпу еще в Сумгаите. Ходили в форменке, как и положено морякам. Тогда военным ещё доверяли и с нами разговаривали. Мы так строили беседу, что люди раскрывались и невольно давали информацию. Когда вычисляли лидеров, искали пути выхода на них, чтобы пообщаться с ними. Сколько подобных мероприятий было проведено — не счесть!.. Наше спокойствие и уверенность срабатывали: нас старались открыто не трогать.

Герман Алексеевич сам выезжал на встречи, проявлял неоднократно личное мужество. Боевики его приговорили. Он нащупал их источники финансирования и стал “наступать на пятки”. Но он ехал на встречу даже тогда, когда точно знал, что за ним охотятся. Умел смягчить самых оголтелых оппонентов, но попадались всякие экземпляры.

 

Вячеслав Авт-ов:

Мы выехали в город для очередных переговоров с кем-то из лидеров НФА, остановились в толпе. Бакинцы в тот период дневали и ночевали на улицах и площадях. Германа Алексеевича уже многие узнавали, да и трудно было не узнать: гигант, глыбина! Лидер на встречу пока запаздывает, и Герман Алексеевич пытается говорить с толпой, а один авторитет – судя по замашкам, из тех, кто обычно толпу заводит, — все время перебивает его, орёт что-то по-азербайджански. Герман Алексеевич опытным взглядом сразу отметил в толпе его нукеров. Заметил, что они вооружены. Быстро повора­чивается к этому авторитету и так спокойно, тихо говорит ему:

— Подойди поближе.

А среди гомонящего народа поди разбери, что он сказал. Авторитет напрягся – всё-таки к нему обращаются:

— Чэво сказал? Нэ по-онял!