Наш Современник, 2004 № 05

А какое разнообразие типов и характеров в нем! Нагульнов, например, никак не может отвыкнуть от партизанских методов работы и в результате несет тяжелое наказание — исключение из партии.

Наряду с вопросами общественного порядка параллельно им отражены вопросы быта, что делает роман еще более красочным и увлекательным.

Сцены трагедии в романе хорошо сочетаются с юмором; дед Щукарь, пустозвон и балагур, где бы ни выступал, везде у него не обойдется без каких-либо приключений, которые у читателя вызывают добродушный смех ото всей души.

Я, студент педагогического техникума, делюсь с вами своими впечатле­ниями об этом произведении под влиянием необычайного интереса к нему. В среде нашего студенчества “Поднятая целина” завоевала широчайший интерес. За недостатком экземпляров за ней устанавливается очередность в библиотеке. Книги переходят из рук в руки, с ними ходят в столовую и в ожидании, когда подадут, читают ее, а также проводят за ней все свободное время, вплоть до перемен между уроками. Книги не лежат не использован­ными, кончает читать один — берется другой.

А в заключение пожелаю дорогому товарищу, писателю Михаилу Шоло­хову много лет здравствовать и написать еще не одно подобное “Поднятой целине” произведение.

А сейчас буду с нетерпением ждать, когда выйдет его 2-я книга этого романа.

 

Студент  Михайловского  педагогического  техникума  М.  Ф.  Жуков.

(ед. хр. 708, лл. 8—10 об.)

 

 

28 марта 1934 г.

 

Я, проживая в глухом казачьем хуторишке Нехаевского района, куда мало попадает художественная литература и вообще книга, но все же имел большой интерес к книгам. Я с трудом их достаю в киосках Госиздата, через знакомых, за отцовы средства. Через посредство знакомого секретаря с/совета мне удалось прочитать две книги “Тихого Дона”, которые возбудили во мне небы­валое чувство и любовь к книгам его сочинения. При поступлении в рабфак через преподавателя литературы удалось прочитать рассказ “Червоточина”. Простой и понятный язык Шолохова, его красочные рисунки обстановок; герои­ческая смерть Степки-комсомольца заставила меня несколько раз прочитать этот рассказ и как комсомольца толкнула на борьбу с остатками кулачества в казачьем хуторе. Много выявлено — 12 человек расхитителей общественной собственности и некоторые суждены сельским судом.

После закрытия рабфака, в котором я учился, меня взяли в политотдел МТС* на работу инструктором по пионерским отрядам, где за полученные авансы купил 3-ю книгу, от которой не отрывался. Два дня с большим интересом читал книгу.

Героическая смерть красноармейцев за дело революции, как Лихачев, списки еланских коммунистов, Ивана Алексеевича, героическая месть Кошевого Мишки, зверский расстрел казаков-повстанцев с комму­нистами — во мне возбудили ненависть к богатому классу казачества даже в своем родном хуторе. Описываемая природа Шолоховым и обстановка мне очень и очень нравится. Прочитав эту книгу, я убежден, что после подавления восстания Мелехов, Кудинов, Вороновский, Сафонов и др. белогвардейские сослуживцы расстреляны, а Кошевой получил в награду орден Красного Знамени. Шолохов является моим любимым писателем.

Я прошу, дорогие товарищи, дать возможность прочитать все книги Шоло­хова.

Я проживаю в хуторе Тушкановском в семье бедняка отца, когда-то при­ехав­шего из Тамбовской губернии на заработки в казаки и оставшегося здесь на местожительство, до 26 года не пользовавшегося наделом казачьей земли, жил портняжеской профессией.

Сейчас семья моя, которая состоит из отца и матери, работает в колхозе, а я учился, но после закрытия рабфака остался оторван от учебы, о которой ужас­но жалко, всего мне 16 лет.

 

Мой адрес: Сталинградский край, Нехаевский район, хутор Тушкановский.

С ком. тов. приветом Шкурин Михаил Васильевич.

 

(ед. хр. 699, лл. 6—7 об.)

 

6 апреля 1934 г.

 

От читателя книги Никитина Ильи Ивановича,

председателя с/совета Братовщины Зеленоградского района

Московской области.

Эту книгу я получил на областном совещании председателей с/советов и председателей колхозов 29/III-34 года. Урывками я ее прочел к 6/IV-34 года. Все время чтения я не раз, прячась от жены и детишек, плакал, не выдерживая себя. Какие трудности переносил Нагульнов. Меня слишком тревожило головотяпское действие районных организаций (т. е. отдельных комму­нистов). Я часто сквозь слезы улыбался, читая эту книгу, не показывая сла­бость пере­живаний своих присутствующим.