Наш Современник, 2005 № 03

Левые консерваторы не хотели каких-либо серьезных поворотов — ни в сторону троцкистской «перманентной революции», ни в направлении бухаринского углубления нэпа, ни навстречу сталинскому национализму. Они хотели, чтобы развитие страны осталось где-то на уровне первой пятилетки.

Эта группировка оказывала всяческое противодействие конституционной реформе, затеянной Сталиным еще в 1934 году. Вождь желал законодательно закрепить отказ от левого, троцкистско-ленинского курса. Из мнимой диктатуры пролетариата, контролируемого мнимой диктатурой партии, он хотел сделать общенародное, общенациональное государство. Как известно, на выборах в Советы один голос от рабочего засчитывался за четыре голоса от крестьян, что ставило большинство населения страны в положение людей третьего сорта. Сотни тысяч людей были вообще лишены избирательных прав. Речь идет о «бывших» — священниках, дворянах, предпринимателях, царских чиновниках, а также об их детях. Права избирать были лишены и сосланные в ходе коллективизации крестьяне. Само голосование происходило мало того, что безальтернативно, но еще и открыто. Сталин решил покончить со всем этим и наткнулся на яростное сопротивление «регионалов», не желавших терять власть и поступаться ленинскими принципами, реализация которых им ее и предоставила. Эта подковёрная борьба блестяще проанализирована в монографии Ю. Н. Жукова «Иной Сталин».

На июньском пленуме ЦК 1936 года во время обсуждения проекта новой конституции никто из участников не пожелал выступить по его поводу. Не было даже слов формального одобрения. Похоже на то, что большинство аппаратчиков объявило сталинским инициативам бойкот. Сталин, конечно, мог бы двинуть в бой лично преданных ему людей, но ему интересно было прощупать реакцию неподконтрольной аудитории.

Сталин хотел провести съезд Советов для принятия конституции уже в сентябре. Но один из представителей «регионалов», председатель Совнаркома Украины П. Любченко, выступил с предложением перенести его на декабрь (по сути, это означало затягивание и саботаж). И Президиум ЦИК СССР, контролируемый теми же самыми «регионалами», поддержал именно Любченко.

Оппозиция региональных лидеров конституционной реформе совершенно понятна. Эти люди привыкли во главу угла ставить именно административные методы решения всех проблем.

Показательно поведение «регионалов» во время коллективизации. Они своим бюрократическим рвением, помноженным на революционную нетерпимость, довели политику Кремля до абсурда. Так, Варейкис, руководивший в то время Центрально-Черноземной областью, увеличил процент коллективизации в своем регионе с 5,9 % на 1 октября 1929 года до 81,8 % к 1 марта 1930 года. Сделал он это по собственной инициативе. Первоначальный план предусматривал завершение в регионе сплошной коллективизации к весне 1932 года. Но Варейкис на областном собрании партактива призвал осуществить ее к весне 1930 года. Руководители Елецкого и Курского округов пытались его образумить, но Варейкис заявил: «Люди, выступающие в данный момент против быстрых, высоких темпов, есть не осторожные люди, какими они себя выдают, а оппортунисты, самые настоящие оппортунисты».

Еще один «красный князек» Бауман, не намного отстал от Варейкиса — в указанный период он довел процент коллективизации в Московской области с 3,3 до 73 %.

«Регионалы» часто сами подталкивали Москву к усилению пагубной «чрезвычайщины». Так, П. Шеболдаев, секретарь Нижне-Волжского крайкома, просил обеспечить высылку кулаков, предлагая для выполнения данной задачи «ускорить опубликование декретов и присылку работников». «Обстановка в деревне, — подчеркивал Шеболдаев, — требует форсирования этих мер». Регионалы действовали гораздо более радикально, чем того от них требовал Сталин, часто забегая вперед центрального руководства.

«Князьки» демонстрировали открытое неповиновение Центру, когда тот пытался поправить ситуацию. Особенно яркий пример — политика раскулачивания, проводившаяся в Средне-Волжском районе тамошним партийным боссом М. Хатаевичем. Очевидно, тоскуя по временам гражданской войны, тот создал в крае «боевой штаб» по раскулачиванию. Было принято решение за пять дней арестовать 5 тысяч человек и 15 тысяч семей собрать для выселения. Для проведения операции предлагалось привлечь армейские части и (внимание!) раздать коммунистам края оружие. Последнее было уже шагом к гражданской войне…

При тщательном рассмотрении именно критики сталинского «деспотизма», как правило, оказываются ответственными за ужасы коллективизации. Так, С. Сырцов и В. Ломинадзе, создавшие в 1930 году антисталинскую группу, в 1929 году категорически возражали против приема кулаков в колхоз. (Причем Сырцов был секретарем Западно-Сибирского крайкома зимой 1927–1928 годов, когда там были впервые опробованы чрезвычайные меры. И опробованы «на совесть»!) А саму идеологическую кампанию по раскулачиванию начала газета «Красная звезда», редактируемая М. Рютиным, главой подпольного «Союза марксистов-ленинцев», выступавшего против Сталина.