Наш Современник, 2005 № 03

Как видим, вождь ставил перед экономикой сугубо политическую задачу. Рентабельность, прибыль, выгода — все это отходило на второй план, подчиняясь соображениям национально-государственной самостоятельности. Незыблемые объективные законы, торжествующие при рынке, преодолевались субъективной волей государственников. Во всём этом было очень мало от марксизма. Марксисты стремились достигнуть небывалого уровня развития производительных сил, Сталин же стремился соотнести их развитие с политическим суверенитетом нации. Понятно, что достичь данной цели можно было только при опоре на мощное государство, имеющее эффективный аппарат, сильную армию и госбезопасность.

Сделать Россию еще более сильной и тем самым исключить возможность ее поражения от внешних врагов — вот в чем была главная задача сталинского социализма.

Сталин отлично понимал, что без достижения реальной национальной независимости нельзя думать и о достижении материального благосостояния. Независимость должна была предшествовать благосостоянию, являясь базой, на которой происходит повышение жизненного уровня нации.

И он оказался прав. Без сталинского государства мы не смогли бы победить в войне и восстановить свою экономику после войны.

Отстаивая национальную независимость, Сталин имел в виду прежде всего интересы русской нации. Он отлично знал, что русские являются ядром, вокруг которого объединяется вся страна. Поэтому сломал абсурдную ситуацию, сложившуюся с первых лет советской власти, когда представители нерусских этносов стояли во главе тяжелой промышленности (Орджоникидзе), транспорта (Л. М. Каганович), госбезопасности (Г. Ягода), внешней политики (М. М. Литвинов), торговли (А. И. Микоян), сельского хозяйства (Я. А. Яковлев-Эпштейн). Сталин добился того, чтобы кадровая политика была гораздо более справедливой и учитывала интересы самого многочисленного народа СССР — русского народа. С конца 30-х годов русские, а также родственные им украинцы и белорусы доминируют во властных структурах. На первые роли в государстве выдвинулись молодые А. А. Жданов, Г. М. Маленков, Н. А. Вознесенский, А. Н. Косыгин, В. В. Вахрушев, И. А. Бенедиктов. Русские люди.

Достичь такого перелома можно было только после длительной пропагандистской подготовки. В 20-е годы с «легкой» руки Ленина было принято считать, что уклон в русский «великодержавный шовинизм» гораздо более опасен, чем местный национализм.

Он шел к достижению своей цели не спеша, осторожно. В 1921 году на Х съезде он поставил оба уклона, «великорусский» и местный, на одну доску. Один другого стоит. Но в то же время русский «шовинизм» был истолкован всего как лишь инициатива местных партийцев, а также тех чиновников, которые начали делать свою карьеру еще до революции. Что же до местного уклона, то Сталин приписал его части высшего руководства национальных окраин.

Показательно, что с этим категорически не согласился Троцкий. Истоки русского «шовинизма» он видел в позиции «значительной части партийных работников центра». «Демон революции» явно намекал на Сталина.

На XII съезде (1923 год) Сталин стоял на тех же самых позициях. При этом он разошелся с Зиновьевым, своим главным союзником на тот период. Зиновьев считал, что шовинизм «имеет самое опасное значение». Зиновьева полностью подержал Бухарин, выступавший против «равнозначности» двух уклонов. Характерно, что уже через год Сталин, выступая на совещании ЦК, заявит, что главным уклоном является именно местный.

В 1925–1929 годах тема национальных уклонов в партии почти не поднималась. Все силы были отданы внутрипартийной борьбе. Лишь в 1930 году, на XVI съезде было дано определение обоих уклонов как «вялых» и «ползучих». Единственно опасным уклоном признавали внутрипартийный, который мог быть либо «правым», либо «левым». А уже на XVII съезде Сталин вообще не коснулся темы «русского уклона». Зато он говорил об уклоне местном. Тогда уже велась борьба с национальным нигилизмом в культуре и общественных науках. Готовился разгром школы М. Н. Покровского, который сводил всю русскую историю к деспотизму. Реабилитировались выдающиеся государственные деятели России, в том числе и цари. К развитию исторической науки привлекались ученые-патриоты, представители старой школы, такие, как С. О. Платонов.

Сильная государственность — сильное народоправство

Обычно под государственным патриотизмом Сталина понимается лишь стремление к централизму, сильной армии и активной роли на международной арене. Бесспорно, это были одни из самых приоритетных задач его государственной политики. Но они отнюдь ее не исчерпывают.