Наш Современник, 2005 № 03

До его возвращения Слегин доел вермишель и узнал, что «велосипедом» называется довольно жестокая шутка: спящему вставляют между пальцами ног спички, поджигают и смотрят.

— Тебя, похоже, выписывать собираются, — предположил Колобов, взглянув на вернувшегося однопалатника: одна рука Карпова была согнута в локте, а большой и безымянный пальцы другой руки сжимали ватку. — И из вены, и из пальца. И ты ведь утром еще мочу сдавал?

— Сдавал, — гордо подтвердил Саша. — А к десяти на флюорографию пойду.

— Точно — выписывают.

— Смотря какие результаты будут. Ты, Миша, не говори пока ничего — вдруг сглазишь. В любом случае будем лежать до победы.

— Ага, — мрачно проговорил Иванов. — До 9 мая.

Весело было этим утром в палате.

Во время обхода Мария Викторовна сказала, что Павел выглядит намного лучше, и спросила, продолжается ли кровохарканье.

— Вчера было раза три, сгустками, а сегодня — нет, — ответил Слегин.

— Хрипы не прослушиваются, — комментировала врач. — Это славно. Дышать ходили?

— Да. На уколы я со вчерашнего вечера тоже сам хожу.

— Замечательно. Набирайтесь сил, не залеживайтесь. Со следующей недели вам уже можно будет на дыхательную гимнастику ходить.

— Лет двадцать гимнастикой не занимался.

— А зря.

Иванову Мария Викторовна ничего не сказала, а Колобову посулила бронхоскопию назавтра.

— А что это за зверь? — полюбопытствовал Михаил.

— Это такое обследование. Через нос вам введут в легкое трубочку с оптической системой и посмотрят, что у вас там интересного. По ощущениям чуть-чуть неприятнее, чем гастроскопия, но в целом терпимо.

— Ну ни хрена себе! — взревел Михаил, заметно побледнев.

— Колобов, не выражайтесь.

Старичок Коля хихикнул, а доктор перешла к Карпову.

— Вас, Карпов, можно поздравить. Завтра на выписку.

— А результаты анализов? — радостно спросил Саша.

— Результаты должны быть хорошими. Впрочем, после обеда принесут снимок, и я вам скажу точно.

— Тебя на выписку, а меня — на бронхоскопию, — жалобно проныл Колобов, когда Мария Викторовна удалилась. — Тебе хоть делали эту гадость?

— Нет. Сначала назначили, а потом отменили… У меня ведь сердце.

— И что?

— Могло не выдержать. Там, говорят, когда ее делают, шприц специальный держат наготове. Чтобы, если сердце остановится…

— Ну ни хрена себе! — взвыл Михаил, схватил сигареты и выскочил из палаты.

Павел сотворил молитву Иисусову и перекрестился, прибавив мысленно: «Господи, избави мя от бронхоскопии!».

После обеда Мария Викторовна сообщила Карпову, что снимок хороший.

— Слава Тебе, Господи! — воскликнул Саша. — Обрадую теперь баушку.

«Баушка» пришла после тихого часа и, узнав новость, радостно перекрестилась.

— Слава Богу! А я хотела завтра водички тебе принести.

— Вместе за водичкой сходим, вместе. Меня утром выпишут — сразу и пойдем. Тут как раз церковь рядом. Самую большую свечку Богу поставлю! Чтобы уж никогда, никогда так не болеть! Сорок дней лежал! Хорошо ты меня, баушка, мороженым покормила…

— Приятное хотела тебе, дурню, сделать. Кто ж знал, что ты такой нежный?

— Да я не в обиду, я так…

— Так ты, дядь Саш, из-за мороженого здесь? — встрял Михаил.

— Из-за мороженого, — живо откликнулась старушка. — Я, дура, его побаловать хотела, а он только с мороза пришел, не согрелся, а потом ему опять уходить было нужно — опять не согрелся. Так и началось.

Поздним вечером в палату, как всегда, пришла медсестра и сделала старичку Иванову несколько уколов. Несмотря на ликующее настроение, Карпов не сдержался и проворчал:

— Работают, как папа Карло, а получают, как Буратино на мороженое. Это ж надо — за такие деньги в чужие задницы заглядывать! Эх, демократия!..

«Почему как Буратино на мороженое?» — подумал Павел, отходя ко сну. Поразмыслив, догадался. Догадавшись, заснул.

Его разбудило радио.

— Сегодня Русская православная церковь отмечает великий двунадесятый праздник — Богоявление, — сообщил диктор с той же деловитостью, с какой рассказывал минуту назад о подрыве российского бронетранспортера чеченскими боевиками. — Другое название этого праздника — Крещение. По преданию, в этот день Иисус Христос крестился в Иордане посредством Иоанна Крестителя. Когда Иисус выходил из воды, разверзлись небеса, и Дух Святой в виде голубя сошел на Него, и был глас с неба, глаголящий: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение». Так были явлены все три ипостаси Пресвятой Троицы. Вчера вечером и сегодня утром по всей России были отслужены торжественные водосвятные молебны. Освящалась вода в прорубях, и некоторые смельчаки купались там. Сложно сказать, что придавало им смелости — вера или же выпитое спиртное…

— Господи, помилуй нас, грешных! — прошептал Павел и принялся одеваться.

После завтрака медсестра Света принесла обеденную порцию таблеток и поздравила всех, а в особенности Павла («Почему в особенности?» — «Ведь вы же верующий») с праздником. Карпову таблеток уже не полагалось, а Иванову принесли целую горсть.

— Саш, твои теперь, наверное, мне достались, — прокомментировал старичок Коля, на что Саша ответствовал:

— «Пить так пить», — сказал котенок, когда его несли топить… Что-то я волнуюсь, мужики!