Наш Современник, 2005 № 03

Они продолжали общаться все лето. В цирке вместе с детьми побывали. Наконец-то Ольге показали «изюминку». На Валентину совершенно она была непохожа. «Девочка у меня в мужа», — заявила Валентина. Maшa оказалась смуглым, довольно упитанным и молчаливым ребёнком. Кажется, ни одного слова не произнесла за всё время представления — ни до того, когда встретились на улице, ни в антракте, когда ели в буфете пирожные и пили лимонад, ни после всего. Таращила глаза с открытым ртом на Валентину и Ольгу. От Вадима вообще пряталась за маму, но тот и сам не проявил к ней ни малейшего интереса, и когда Ольга потом спросила его, почему он не подошёл к девочке, услышала в ответ: «Охота мне с малышнёй возиться!» В чём состояла «изюминка» Маши, Ольга так и не узнала. Ну, может быть, когда Маша вернётся домой, подумала она, там и даст себе волю, раскрепостится и покажет папе с мамой их, Ольгу и Вадима, в лицах, порадует родителей.

Затем был пикник в парке у стадиона «Динамо». Маша на этот раз визжала как резаная; затихала, зарёванная, на минуту-другую и снова заливалась слезами. Мяч ей в руки совали, ведёрко с совочком — ни в какую. «Хочу домой!» — вот и голос прорезался. Насилу успокоили её тем, что свернули после безуспешных попыток наладить воскресный отдых свои одеяла и попрощались с зелёной лужайкой. Тогда же, ещё до детской истерики, Ольга в разговоре случайно обронила, что, мол, всё в городе сидим, а лето проходит, и хорошо бы выбраться куда-нибудь на природу, позагорать, искупаться в реке. Валентина с радостью ухватилась за эту мысль. Душной, заполненной людьми электричкой они добрались до Усманки; на этот раз без Маши. Теперь удивляла Валентина: в воду не полезла, сослалась на плохое самочувствие; покуда Ольга с Вадимом плескались, просидела целый день на солнцепёке в джинсах и майке, кидая в реку камешки с берега. Когда Ольга разочарованно заметила ей: «Зачем тогда приезжали? Надо было отменить», она ответила: «Да ладно, раз уж договорились. А то когда ещё случай представится?»

И точно — больше на природу уже не выезжали. Сидели на кухнях — у Ольги преимущественно. Зашли однажды и к Валентине. Ни мужа, ни «изюминки» дома не было. Про мужа уже и неловко было Ольге спрашивать. Не видела его ни разу. Раза два Ольга слышала его сухое покашливание — в те минуты, когда Валентина отлучалась из кухни, в его комнату. Потом, в коридоре, видела полоску света под прикрытой дверью, за которой ни разу не довелось ей побывать. Когда уходили из кухни, Валентина заговорила о новой работе: нашлось-таки ей место, может быть, теперь и для Ольги что-нибудь подыщется — новая линия йогуртов создаётся, импортная, немцы, кажется, приехали производство налаживать. «Трепло!» — вдруг услышала Ольга; Валентина прервалась на полуслове. И ещё: «Хватит врать!» Голос игрушечный, с присвистом. Попугай Викентий! «Замолчи!» — попыталась урезонить его Валентина, но куда там: раскачиваясь на жёрдочке, упорно желая переговорить Валентину, Викентий разболтался: «Трепло! Хватит врать!» «Да угомонишься ты!» — вскричала она. Викентий не уступал. И тогда она накрыла его тряпкой.

Этот вечер закончился раньше обычного. В коридор выходили, как всегда, осторожно, чтобы пол не скрипел. Валентина, по своему обыкновению, говорила шепотом, потом вдруг спохватилась и хлопнула себя по лбу, громко рассмеявшись: «Надо же, привычка… Решила, что муж дома!»

Наступила поздняя осень. Выпал снег, ударили морозы. Валентина позвала Ольгу на каток: «На коньках катаешься?» У неё был абонемент, а после катка она иногда посещала сауну; ей там массаж делали, парень знакомый. И она призналась Ольге (та без Вадима была, закапризничал, не захотел), что этот массажист — её любовник, духи ей недавно подарил французские, и она теперь не знает, куда их дома от мужа спрятать, таскает с собой в сумке… В раздевалке показала: блестящая упаковка, флакон изящный. Аромат Ольгу душил. Вернулись к бортику, поправили на коньках шнуровку. Валентина предложила: «В сауну со мной пойдёшь?» Ольга отказалась. Домой возвращалась одна, думала обиженно, глотая холодный ком в горле: везёт же таким — и муж у неё есть, и любовник… почему? Вспомнила её низкую, плотную фигуру. Медвежью походку. Федёвкин. Вылитый Федёвкин. Разве может это нравиться мужчинам? В штанах постоянно ходит. Ни юбки на ней, ни платья ни разу не видела. Ещё и французские духи не знает, куда прятать!