Наш Современник, 2005 № 06

Срочно пишу докладную командиру своего дивизиона: «Товарищ командир! Прошу срочно прислать топографическое отделение для привязки звукопостов. Иначе позор на всю Европу!». Почему я так написал? Необходимо было обратить внимание начальства на особый случай, особую ответственность, которая легла на звукобатарею. Кратко объясняю командиру огневой батареи сложившуюся ситуацию и предлагаю ему командовать своей батареей при стрельбе по фашистской батарее прямо из автобуса ЦС[2]. «Ну вот, скоро фриц начнет», — говорит командир, и с немецкой стороны, как бы в подтверждение этих слов, — бах-бах! А лента на ЦС уже бежит, звукопосты четко фиксируют поступившие сигналы и передают на центральную станцию. Считанные минуты, которые кажутся часами, и вот цель на планшете. Смотрим по карте: да, здесь фашистская батарея вполне может быть, — и одновременно прикидываем место (по карте), по которому надо будет дать пристрелочный выстрел.

А командир уже командует: «Азимут такой-то, прицел такой-то, осколочным, один снаряд, огонь!». И почти тут же, где-то за нашими спинами выстрел — бух! Пошел наш снаряд. Буквально через несколько секунд снова бежит лента на ЦС, и с той, фашистской, стороны доносится звук разрыва. Быстро обрабатываем, наносим на планшет. Вот куда мы целились, а вот где координаты разрыва снаряда. Командир огневой батареи вносит поправки в азимут и прицел для своей батареи и командует: «Осколочным, два снаряда, беглым, огонь!». Бах-бах-бах! — всего восемь снарядов по вражеской батарее. Засекаем разрывы наших снарядов и полученные ленты от них накладываем на ленты от засеченной перед этим вражеской батареи. Совпадение полное! Удалось — есть, значит, Бог на свете!

Зимой 1942–1943 годов военные действия в полосе 16-й армии продолжались, артиллерия работала вовсю, используя и данные звукоразведки. Делалось все возможное, чтобы как-то помочь нашим войскам на основном участке советско-германского фронта в этот период — в Сталинградской битве.

В марте 1943 года наша армия перешла в наступление, прорвала оборону противника и, форсировав речку Жиздру, двинулась дальше на Запад. Вообще, весна 1943 года стала переломной вехой в ходе войны. В войсках чувствовалось приподнятое настроение. Победа в Курской битве многократно усилила его.

Нашей армии, 11-й Гвардейской (бывшей 16-й), довелось участвовать в Орловской операции как одной из составляющих Курской битвы. Армия наносила главный удар с севера по так называемому Орловскому выступу, который находился в руках гитлеровцев.

Буквально в считанные часы вражеская оборона была прорвана на всю глубину и в прорыв введены наши танковые соединения. Конечно, в то время мы, младшие офицеры, не знали и не могли знать всех замыслов нашего Верховного командования, но знали твердо самое главное: врага надо бить и гнать с нашей земли.

В этих боях 11-й Гвардейской армией командовал генерал К. Н. Галицкий, сменивший генерала И. Х. Баграмяна, назначенного командовать 1-м Прибалтийским фронтом.

Летнее наступление 1943 года 11-й Гвардейской армии было не просто успешным, но именно таким, о котором мы мечтали. Несмотря на то, что фашисты с отчаянием обреченных ожесточенно сопротивлялись — стреляла их сохранившаяся артиллерия, бомбила авиация, — все было не так, как раньше. Мы наступали, мы, а не они! Вот здесь-то, на отвоеванной у врага родной земле, впервые за месяцы и годы удалось, правда недолго, посмотреть на засеченные звукобатареей цели, подавленные огнем нашей артиллерии. Сказать о том, что мы были удовлетворены увиденным, было бы неправильно, так как это не отражало нашего состояния; сказать, что мы были в восторге, вроде подходит больше к театру. Наряду с глубоким удовлетворением мы просто не были готовы к тому, чтобы рядом с искореженной, побитой осколками техникой видеть трупы орудийной прислуги, ящики неизрасходованных снарядов… Все засеченные цели были там, где они и должны были быть. По указанию штаба артиллерии армии результаты комиссионного обследования целей противника были официально зафиксированы.

Настроение было хорошее, бодрое, в том числе и потому, что накануне наступательных боев автору этих строк был вручен первый для него орден — Отечественной войны II степени.

После освобождения г. Брянска в сентябре 1943 года наша армия была передана в состав 1-го Прибалтийского фронта и отличилась в Городокской операции. Во время этих боев я был ранен, попал в госпиталь. В это же время погиб мой отец, который участвовал в Курской битве и похоронен на городском мемориале в этом городе.