Наш Современник, 2005 № 06

В июне 1944 года я был принят в члены коммунистической партии. Прием в партию был значительным для меня событием, определившим на всю жизнь мою идеологию. Проходил он в полевых условиях, на боевом рубеже. До этого момента мне казалось, что я недостаточно подготовлен к вступлению в партию, так как поверхностно был знаком с ее историей. Но старшие товарищи убедили меня в том, что это дело поправимое, а в данное время главная задача заключается в разгроме фашизма и освобождении от «коричневой чумы» не только нашей Родины, но и других народов Европы. Не согласиться с этим было нельзя.

И вот наконец наступил 1945 год. Наши войска стремительно продвигались к столице Восточной Пруссии — городу Кёнигсбергу. Предстояли последние, самые ожесточенные бои Великой Отечественной войны.

На пути к Кёнигсбергу запомнился боевой эпизод, не имеющий аналогов в боевой практике. В боях за город Инстербург была проведена корректировка ночного огня артбатарей с помощью звукометрии по объектам противника. За взятие этого города мы получили благодарность от Верховного Главнокомандующего.

Еще до того, как был окружён Кёнигсберг и шла подготовка к штурму, мы получили результаты аэрофотосъемки города. Бросилось в глаза то, что с высоты птичьего полета кварталы города странно напоминали пчелиные соты (только, разумеется, не наполненные медом). Буквально ни у одного из домов не было крыши. Таков был результат бомбежки города английскими и американскими самолетами. Как говорили сами немцы, за какой-то промежуток времени, предшествующий бомбежке, на город были сброшены листовки с обращением к немцам: покинуть город к такому-то числу, так как будет авиационный налет. Всего в налете участвовало 500 «летающих крепостей», которые превратили город в руины.

Но немцы есть немцы: за короткий срок до подхода советских воинских частей они сумели навести в городе относительный порядок — убрали завалы на улицах, сгребли кучи обломков. Но, конечно, всё то, что было в подвалах домов, магазинов, всякого рода предприятий и учреждений, так там и осталось. Позднее, после взятия Кёнигсберга, когда автору пришлось некоторое время работать с военнопленными немцами по восстановлению казарм и помещений для размещения советских войск, не раз приходилось поручать немцам (пленным) расчищать те или иные подвалы, из которых они извлекали не только необходимую арматуру для ремонта, но и продукты, в частности заплесневевшие полукопченые и копченые колбасы, консервы, сыры. Немцев, включая военнопленных, мы должны были кормить и оказывать им медицинскую помощь.

Штурм Кёнигсберга начался 6-го и закончился 9 апреля 1945 года. Перед этим начальнику фашистского гарнизона нашим командованием был предъявлен ультиматум о сдаче города и сохранении при этом жизней всем сдавшимся. Этот ультиматум фашистами был отклонен, поскольку, располагая большими силами, они надеялись затянуть борьбу за город, отвлечь на себя часть советских войск, наступающих на Берлинском направлении.

Только в ночь на 10 апреля появились колонны сдающихся в плен фашистов.

Столица нашей Родины Москва в ночь на 10 апреля 1945 года салютовала из трехсот двадцати четырех орудий двадцатью четырьмя артиллерийскими залпами в честь взятия «неприступного» Кёнигсберга.

На допросе генерал Ляш, в частности, сказал: «Никак нельзя было предполагать, что такая крепость, как Кёнигсберг, так быстро падет. Русское командование хорошо разработало и прекрасно осуществило эту операцию. Под Кёнигсбергом мы потеряли стотысячную армию. Потеря Кёнигсберга — это утрата крупнейшей крепости и немецкого оплота на востоке».

В Кёнигсберге я и встретил миг, которого ожидал весь советский народ, а точнее — весь мир.

Ночь, сплю, но сплю профессионально, «вполуха» — настроен на телефонный звонок, выстрел, звук тревоги.

И вдруг кругом — «та-та-та» и «бах-бах-бах», и пошло, и поехало. Выскакиваю с пистолетом во двор, все небо в светящихся нитях от трассирующих пуль, звуки зенитных разрывов, во дворе люди палят из автоматов и пистолетов в небо, взлетают ракеты, выпускаемые из ракетниц. «Война кончилась!! Мир! Немцы капитулировали!!». И повсюду крики: «Победа! Победа! Победа!». Поднимаю свой пистолет и пол-обоймы выстреливаю в ночное небо. Неужели война кончилась? Такова была реакция на получение из Берлина сообщения о подписании немцами акта о полной и безоговорочной капитуляции фашистских войск.