Наш Современник, 2005 № 09

И, наконец, нынешнее украинское руководство в своих подходах к вопросу о деятельности российских нефтяных компаний на Украине, по-видимому, не учитывает того, что значительную часть своих доходов эти компании, вероятно, вынуждены передавать российской силовой олигархии. Это означает, что действия украинского руководства по сдерживанию цен на нефтепродукты, скорее всего, ударят по карману не только российских нефтяников, но и силовых олигархов, определяющих позицию России, — а это неминуемо получит весьма существенное, хотя и асимметричное политическое выражение.

В настоящее время сколько-нибудь осмысленное отношение к этим проблемам в российском руководстве отсутствует, — а это значит, что они будут только обостряться и из внешнего неудобства постепенно превращаться в факторы внутренней дестабилизации России.

УГРОЗА ПОЯВЛЕНИЯ ФЕРГАНСКОГО ИСЛАМСКОГО ГОСУДАРСТВА

Однако главная угроза дестабилизации России исходит, конечно, от стремительной экспансии радикального ислама.

Основная причина этой экспансии носит, вопреки распространенному мнению, не столько внешний, сколько внутренний характер: в силу последовательно проводимой в России социально-экономической и административной политики ислам становится чуть ли не единственным общедоступным способом реализации присущей человеку тяги к справедливости.

Социальный характер современного ислама практически ставит его на место дискредитированной коммунистической идеологии (интересно, что партия «Хизб’ут-Тахрир», имеющая широкую сеть по всей территории России, в соответствии с большевистскими кальками стремится к построению всемирного исламского государства, но на первом этапе допускает его создание и «в отдельно взятых» странах, в частности в России).

Именно социальный характер реформированного ислама служит главной причиной стремительности его экспансии во всем мире; на постсоветском пространстве вследствие резкого падения уровня жизни и общей безысходности это проявляется особенно ярко.

Революция в Киргизии привела к власти представителей так называемых «южных кланов», которые традиционно, несмотря на жесткие действия Акаева, укрывали у себя представителей Исламского движения Узбекистана (ИДУ) и, соответственно, были связаны с наркомафией. Это нисколько не отрицает главной причины восстания — невыносимых условий существования большинства населения не только в Киргизии, но и в Узбекистане, и Таджикистане, и Туркмении при относительной слабости репрессивного механизма в первых трёх. Однако плоды народного восстания в исламских странах обычно пожинают силы, связанные с радикальными исламистами.

Успешное подавление режимом Каримова восстания в Андижане в стратегическом отношении не является значимым, так как не устранены ни причина восстания — массовая нищета и отчаяние, ни «субъективный фактор» будущей революции в лице Исламского движения Узбекистана. В этих условиях ужесточение репрессий лишь провоцирует выступления против власти.

Представляющаяся в стратегической перспективе неизбежной смена узбекского режима активизирует деятельность радикальных исламских структур и с высокой степенью вероятности приведёт к формированию по крайней мере в Ферганской долине исламского государства, существующего в значительной степени за счёт наркобизнеса — некоторого аналога Афганистана времён талибов, только на тысячу километров ближе к России.

Понятно, что непосредственными последствиями этого станут активизация экспансии радикального ислама, грозящая разделением российского общества на две различные общины, а также усиление террора и новый виток пандемии наркомании.

«ЦВЕТНЫЕ РЕВОЛЮЦИИ» И РОССИЯ

Таким образом, драматическое ослабление влияния российской бюрократии на ближнее зарубежье поставило ее перед лицом качественно новых острых проблем, справиться с которыми она не в состоянии и которые будут способствовать дестабилизации российского общества, повышая вероятность революционного развития событий.

При всём различии национальных реалий «цветные революции» имеют общие родовые черты. Это насильственная организованная смена власти небольшой энергичной группой, осуществляемая под прикрытием демократических процедур и лозунгов.

Принципиально важно, что киргизский опыт показал необязательность наличия сильной организованной оппозиции, не говоря уже о популярных эффективных лидерах.

Категорическим условием революции является иное — массовость недовольства правящим режимом (обязательно в среде элиты) и его неадекватность, то есть неспособность, удовлетворив хотя бы наиболее острые потребности общества, выполнить программу надвигающейся на него революции и тем самым, упредив, сделать её ненужной.