Наш Современник, 2005 № 09

С этим в современной России всё в порядке: почва подготовлена. Суть сложившейся политической системы — в освобождении государства как целого и образующих его чиновников от какой-либо ответственности, в том числе перед населением. Бюрократия получила полную свободу произвола в обмен на демонстрацию формальной лояльности. Демократия как институт принуждения государства к ответственности перед обществом практически искоренена.

В то же время авторитарная модернизация невозможна в принципе, так как требует ответственности элиты перед обществом, что органически недоступно нынешней элите, сформировавшейся за счёт осознанного разрушения и разграбления собственной страны.

Сложился устойчивый симбиоз либеральных фундаменталистов, в ходе псевдолиберальных реформ отбирающих деньги населения в пользу бизнеса, и силовой олигархии, в свою очередь отбирающей эти деньги у бизнеса для непроизводительного потребления. Эта модель экономики представляет собой аналог двухступенчатого пищеварительного тракта, носит «самоедский» характер и в принципе не способна к саморазвитию.

При этом масштабы растущих аппетитов силовой олигархии (уже в 2004 году, по некоторым оценкам, достигавших 25 % оборота ряда крупных коммерческих предприятий) не позволяют нормально развиваться большинству видов бизнеса.

В аппарате наблюдается жёсткий «отрицательный отбор», так как концентрация его на выполнении примитивных функций грабежа и потребления объективно отторгает профессионалов, склонных к выполнению сложных функций и потому проигрывающих внутриэлитную и внутриаппаратную конкуренцию.

В последние три года правящая бюрократия стала в массовом порядке создавать проблемы «на ровном месте», при помощи реформ, произвола или простого неисполнения своих обязанностей, делая невыносимой повседневную жизнь всё более значительных масс людей.

При этом правящая бюрократия умудрилась восстановить против себя наиболее значимые для российской политической жизни «группы влияния».

Так, бизнес находится под ударом силового рэкета.

Малообеспеченная часть населения (составляющая более 85 % населения, которые, по данным социологических исследований центра Левады, не имеют денег для покупки простой бытовой техники), получив сильнейший удар в ходе монетизации льгот, с ужасом ждет коммунальной реформы.

Региональные элиты лишились политических прав, не получив никаких компенсаций (в том числе в области хозяйственных возможностей).

Запад глубоко впечатлен политической реформой, производящей впечатление отказа от демократического пути и кощунственной спекуляции на крови детей Беслана.

И даже опора правящей бюрократии — силовые структуры (которые уже почти не называют правоохранительными) в низовой своей части подверглись сильнейшему унижению в ходе монетизации льгот и испытывают раздражение от откровенной неспособности руководства страны защищать её национальные интересы (при этом особенно чувствительными являются именно провалы на постсоветском пространстве, воспринимаемом представителями этих структур как «задний двор» России).

В этих условиях всё более актуальным становится вопрос не о самой по себе смене власти, а о модели этой смены.

Ясно, что российский вариант будет отличаться от «украинского» озлобленностью народа, сильнейшим исламским фактором (так как исламские общины практически не имеют представительства на федеральном уровне) и реальным влиянием действительно международного (а не только чеченского и дагестанского) терроризма.

Отличия от другого крайнего, киргизского, сценария тоже ясны. Это прежде всего меньшая клановость общества, требующая наличия у революционеров привлекательных и хоть как-то проработанных идей. Кроме того, не вызывает сомнения, что российская власть будет сопротивляться — выковывая тем самым эффективных и ответственных политических деятелей из аморфного оппозиционного конгломерата и способствуя приходу к власти ответственных и дееспособных сил.

* * *

Таким образом, недееспособность современной российской бюрократии привела к срыву процессов постсоветской интеграции и росту нестабильности в ряде стран СНГ. Эта нестабильность, воздействуя на саму Россию, способна стать катализатором драматических процессов оздоровления политической системы и передать власть в руки новому поколению политиков, ответственных перед своей страной и способных справиться с задачами как модернизации самой России, так и постсоветской реинтеграции.

Михаил Назаров РУССКАЯ ЦЕРКОВЬ И НЕРУССКАЯ ВЛАСТЬ [3]

Мы все единомысленны в главном: в том, что хотели бы видеть нашу страну свободной от царящих сейчас грязи и беззакония и, конечно, хотели бы видеть Россию православным государством. И очень важно знать исходную расстановку сил, понимать, каковы же условия для нашей борьбы, с какими трудностями нам приходится сталкиваться, осознавать, насколько реальны те или иные предложения, потому что в некоторых случаях одни и те же решения могут быть как правильными, так и неправильными.