Наш Современник, 2005 № 10

Тонкий учет психологии командования дивизии «Север» сыграл свою роль. Представив начало марша как рутинный выход, мы добились главного — не пошли доклады «наверх» по линии натовской военной разведки и ЦРУ. Сам же штаб дивизии «Север» — это достаточно автономная структура, выше него находился лишь штаб многонациональных сил, в худшем для нас случае командир дивизии доложил бы туда, да и то, вероятно, лишь в рамках итогового доклада за день.

В общем, наш батальон получил временную фору и в течение нескольких часов двигался в удивительно спокойной обстановке. Хочется надеяться, что когда-нибудь имена двух достойных россиян — офицера Генерального штаба и офицера ГРУ, авторов этой остроумной дезинформации, можно будет назвать публично.

Колонна состояла из 15 БТРов и 35 бортовых автомобилей с личным составом. На стороне наших двухсот парней был один, но исключительный фактор: большая часть марша проходила по территории дружественной Сербии, и с первых часов стало ясно, что наш расчет на горячие симпатии сербов к воинам под российским триколором оправдался с лихвой. Эффективную помощь в продвижении батальона оказал генерал-лейтенант Е. Н. Бармянцев, наш военный атташе в Югославии.

Под Белградом батальон принял под свое командование генерал-лейтенант В. М. Заварзин. Выйдя с ним на связь, я официально проинформировал Виктора Михайловича, что приказ на осуществление ввода нашего контингента в Косово отдан И. Д. Сергеевым во исполнение прямого указания Президента России. Честно говоря, расстановка сил в Москве не гарантировала, что кто-либо из должностных лиц Генштаба, Министерства иностранных дел или президентской администрации не попытается вмешаться в действия В. М. Заварзина и не поведет какую-то свою линию. Я прямо уведомил об этом генерала и попросил немедленно докладывать обо всех таких попытках.

Когда почти через сутки батальон вышел к границе с Косово, он, как и было предусмотрено, притормозил. Российская сторона не ставила цель нарушать договоренности, достигнутые в рамках «восьмерки», и первой вводить свой контингент на территорию автономного края, но и отставать от НАТО не собиралась. Первый заместитель начальника ГРУ постоянно докладывал министру обороны о местоположении натовских войск, и как только спецподразделения альянса (разведки, связи и другие) пересекли границу Македонии с Косово, генералу В. М. Заварзину была дана команда: «Вперед!» Ночью 12 июня наш батальон в соответствии с планом пересек административную границу Сербии с Косово и двинулся на Приштину.

К этому времени о выдвижении российских десантников в Брюсселе уже знали. Мы ощутили это по резко возросшему дипломатическому давлению со стороны США.

Американская делегация во главе с Тэлботтом была на пути в Вашингтон, когда во время полета над Европой на борт поступила команда возвратиться в Москву. Задача, как потом стало ясно, состояла в том, чтобы сковать военно-политическое руководство России видимостью переговоров и обеспечить упреждающий ввод натовских войск в Косово.

Министр иностранных дел И. С. Иванов поздно вечером привез всю команду С. Тэлботта в Министерство обороны. Последний назвал себя специальным представителем президента США и потребовал (именно так!), чтобы переговоры с ним вели министр иностранных дел, министр обороны, начальник Генштаба и другие высокопоставленные военные. И. С. Иванов почему-то согласился удовлетворить это требование. В зале для заседаний коллегии сели за стол. Никаких переговоров на самом деле не было. Украдкой поглядывая на часы, заокеанский визитер вел неспешный светский разговор.

Вопросы же И. С. Иванова и И. Д. Сергеева о сроках введения войск НАТО в Коcово С. Тэлботт переадресовывал военным. Генерал Д. Фогльсонг то ли изображал, то ли действительно звонил в Пентагон и заявил: только через сутки. Наша же разведка и сербские источники докладывали о каждом шаге натовцев, мы видели, что они движутся, и раз эта машина тронулась, ее уже не остановишь.

Пустое времяпрепровождение становилось все более очевидным. Я предложил: пусть министры и начальник Генштаба идут заниматься своими делами, а «переговорщиками», если угодно, будем мы. Если нет конкретной темы, военные могли бы приступить к согласованию вопросов технического плана — об организации взаимодействия и прочем. С. Тэлботт категорически возразил, заявив, что он против отдельных переговоров военных. И действительно, ему нужно было отвлечь от дела не нас, а первых лиц Минобороны и Министерства иностранных дел.