Наш Современник, 2006 № 02

Сценарий в т о р о й: досрочный уход президента в отставку, срыв выборов-2008 (скажем, из-за низкой явки избирателей) и последующее выдвижение Путина на новый срок. Эксперты обратили внимание на принятую думским Комитетом по конституционному законодательству поправку, которую они назвали “загадочной”. Вроде бы она открывала лазейку для нынешнего хозяина Кремля, позволяя осуществить подобную комбинацию (“Независимая газета”, 24.06.2005). Однако председатель ЦИКа Вешняков заявил, что на выборы президента нововведение не распространяется.

Вариант т р е т и й: уход в отставку с возвращением в Кремль через четыре года. План, не оставляющий Путину никаких шансов. Представьте, что Ельцин бы выставил свою кандидатуру в 2004-м. Кто бы за него проголосовал?

Нет, в России, тем более в нынешней РФ, человек имеет непререкаемый авторитет только до тех пор, пока его портрет висит во всех кабинетах, а министры-силовики готовы выполнить любой его приказ. Как только портреты вынесут, а силовиков переподчинят, вчерашний властитель возвращается в “первобытное состояние”.

По той же причине не годится и ч е т в е р т ы й вариант — с Путиным в качестве премьера. Конечно, можно довести его до логического конца, трансформировав Россию из президентской республики в парламентскую. Но такое резкое изменение т р а д и ц и о н н о й схемы грозит потерей управляемости, тем более в сегодняшней ситуации, далекой от стабильности. Даже если допустить, что кремлевским изгонщикам России не жалко, они рискуют потерять свои места, за которые так держатся.

Единственный реальный сценарий сохранения власти связан с объединением России и Белоруссии в Союзное государство. Один из вариантов будущей Конституции этого покамест виртуального образования предполагает учреждение постов президента и вице-президента, избираемых на 7 лет. Казалось бы, вот долгожданное решение проблемы. Не случайно с лета 2005 года полузабытая идея объединения возвращена в повестку дня. Госсекретарь Союзного государства П. Бородин не скрывает, что “президентом видит Путина, вице-президентом — Александра Лукашенко” (“Ведомости”, 11.11.2005).

Однако и этот сценарий труднореализуем. Во-первых, у Лукашенко прекрасная память. Он помнит, что в 90-х в Москве было два “вице”. Первый — Янаев — оказался в тюрьме в августе 91-го. Второй — Руцкой — в октябре 93-го…

Во-вторых, далеко не факт, что белорусы согласятся поступиться своей независимостью. Идея объединения была популярна в 90-е годы. Но после газовой блокады Минска и лавины оскорблений в адрес “белорусских совков”, ежедневно низвергаемой московскими CМИ, интеграционные настроения заметно охладели.

И, наконец, все то же роковое препятствие — Запад. Комментарии, прозвучавшие вслед за бодрыми рапортами Бородина, не оставляли сомнений: объединения не одобрят! В штаб-квартире НАТО в Брюсселе отмечали: “Никто пока не уверен, что сближение состоится. Но если это все-таки произойдет, возникнут юридические вопросы, касающиеся членства России в различных организациях — в ООН, ОБСЕ, Совете Европы, а также вопросы об отношениях Россия — НАТО” (“Независимая газета”, 31.10.2005).

Показательно, что Европа не ограничилась туманными угрозами. Едва Бородин заговорил о светлых перспективах Союзного государства, как в Италии вспомнили о, казалось бы, давно сданном в архив “деле Мабетекса”, компании, производившей реставрацию Кремля в 90-е годы. И объявили в международный розыск Екатерину Силецкую — дочь союзного госсекретаря (“Независимая газета”, 9.11.2005).

Не вызывает сомнения, что на Западе ищут ключик и к Владимиру Путину — на случай, если он заупрямится или доводы “силовиков” окажутся чересчур убедительными. Когда 2 мая 2005 года в Берне был арестован бывший глава Минатома Евгений Адамов, обозреватели сразу припомнили арест в Америке экс-премьера Украины Павла Лазаренко. Считается, что он дал такие обстоятельные показания на В. Кучму и других руководителей “незалежной”, что они стали управляемыми фигурами и не смогли оказать отпор “оранжевой революции”.