Наш Современник, 2006 № 07

Реставрационные работы в области русской истории Кожинов продолжил в книге “Сталин, Хрущев и Госбезопасность”, главы которой публиковались с 1995 по 1999 год. При нынешних темпах политических перемен — долгий срок. Иные успели за это время переменить в корне свои взгляды. И даже не один раз. Кожинов последовательно разбирался в проблеме “культа личности”. Сталин ходом истории не управлял, история вообще не управляется никем. Он должен был выбирать решения, которые бы получали поддержку в стране. Иначе не сохранить власть в руках партии, в своих руках.

После Октября тоже решался вопрос: кто за свой, за русский путь развития? Нет, никаких славянофильских речей не произносили. Не русский, а советский путь, но все равно свой, национальный. Большевики не смогли бы удержаться у власти, если бы не предложили России-СССР вместо идеи мировой революции, на которую не жалко потратить миллионы жизней, мирные планы построения социализма в одной стране. Решили “догнать и перегнать” капиталистические страны, но своим путем. Идущий по пятам догнать не может — старая истина. И Германия после войны шла не по стопам США; и Япония — своим национальным путем.

Ну а сегодня в России заявлена президентская программа подъема сельского хозяйства с помощью банковских кредитов крестьянам. В связи с этим полезно перечитать страницы, где Кожинов восстанавливает действительные обстоятельства, предшествовавшие коллективизации. В 1928 году В. С. Немчинов, представитель русской экономической школы, будущий академик, проанализировал причины снижения после революции производства товарного хлеба. До 1917 года 70 процентов товарного хлеба давали крупные хозяйства, использовавшие труд наемных работников. После революции землю у эксплуататоров отобрали и поделили. Мелкие крестьянские хозяйства могут выращивать неплохие урожаи, но на производство товарного хлеба не ориентированы.

Кожинов Сталина не “обелял”; потрясает составленное им “Демографическое приложение: о человеческих потерях 1917-1953 гг.”. Уникальный труд! Вычислены масштабы людских потерь в разные периоды: первое десятилетие после революции, второе, годы коллективизации, 1934-1937 годы… Высокая смертность приходится на коллективизацию! К середине 30-х революция уже “исчерпала” свою мощь…

История литературы развивается по своим законам. В прошлом у русской литературы тоже были неопределенные времена. Повторяли, начиная с Белинского, что литературы у нас нет. О том же говорят и сегодня. Хотя кто знает, как оно обстоит на самом деле. Уменьшились тиражи, зато увеличилось количество авторов. Появились “социологи литературы”, “младофилологи” и многое другое в том же вкусе. Наладился поток повестей и романов, изначально не рассчитанных на долгую жизнь в литературе. Форма рыхлая, текст неряшливый. Именно текст. Прозой не назовешь. Зато как легко переводится на другие языки. Мировой книжный рынок благосклонно принимает именно такую продукцию. Происходит глобализация культуры. Это в середине XX века американский писатель Томас Стернз Элиот мог утверждать, что для мировой славы требуется национальный колорит и всеобщий смысл произведения, чтобы в другой стране читатель сначала проявлял интерес к незнакомой жизни, а потом начинал понимать, что это и его чувства, его мысли. В условиях глобализации национальные писатели не нужны, спросом пользуются международные. А оригинальность — дело техники. Поэтому английское издательство объявляет конкурс на лучшее произведение на тему мифа о Минотавре, причем с заданным количеством слов. И, как сообщали СМИ, в конкурсе принял участие и чуть ли не победил один из российских “раскрученных” писателей — имя называть незачем. Российские издатели, в свою очередь, создали “ПИПы”, о которых писал в “ЛГ” Юрий Поляков. “Персонифицированный издательский проект” — торговая марка, принадлежащая издателю, авторов подбирает он. Такого рода примеров можно привести множество.

Именно в этих условиях и по этим причинам в России политическая проза поднялась как национальная литература и от корня литературы художественной, обращающейся не только к современному читателю, но и к будущему.

Обратите внимание: по мере того как хирела общественная мысль в либеральных литературных журналах (“Новый мир” теперь выходит без раздела “Публицистика”), она все больше укреплялась в журналах патриотических. Открытием журнала “Москва” стал писатель и философ Александр Панарин, впоследствии отдававший свои острые статьи в “Наш современник”. Газета “Завтра” — прежде всего издание литературное. Передовые Проханова — образец политической прозы. И он, конечно, мастер политического романа. Такие издательства, как “Алгоритм”, “Вече”, “Яуза”, выпускают политическую прозу, книги Владимира Бушина, Сергея Кара-Мурзы, Олега Платонова… Переиздаются книги Кожинова.