Наш Современник, 2008 № 09

Нескрываемые симпатии к "русской партии" и определили мой своеобразный статус в отделе. Для кого-то (за стенами ЦК) - "свой среди чужих"; для многих из общения повседневного - "чужой среди своих". Это заёмное сравнение, как и любое другое, явно прихрамывает, но всё же своеобразие моего положения тогда (на протяжении почти 9 лет!) передаёт вполне точно. А однажды я взял и брякнул (Шефу тут же донесли), что русские, похоже, во-

обще составляют в ЦК "квалифицированное меньшинство". За такое и вылететь можно было (что, кстати, со временем и произошло). От кураторства Союза писателей РСФСР меня отстранили сразу, но на отдельные заседания его секретариата всё же иногда посылали. Небезынтересно, видно, было знать, как видится атмосфера, обстановка в российском Союзе тёплым, симпатизирующим, не заведомо тенденциозным взглядом, как у новой "кураторши" Союза Нины Павловны Жильцовой. Она почти не скрывала, что терпеть не может "всю эту деревенщину", а её фальшиво-слащавые патриотические речи в доме на Софийской набережной (там тогда квартировал Российский писательский союз) воспринимались… ну, скажем, кисло-сладко; секретари вежливо молчали, понурив головы…

- Скажите… - спросил Шауро, испытующе глядя мне в глаза, - вы встречаетесь с товарищами Викуловым и Куняевым? (Он, как и многие не близкие Сергею Васильевичу люди, произносил его фамилию "по-хоккейному", с ударением на "у": Викулов - из легендарной "тройки" нападающих давнего, чемпионского советского клуба ЦСКА. - Г. Г.). И тут же, спохватившись, сам себя поправил: - Да, с Куняевым, конечно же… Ведь вы продолжаете трудиться в журнале?

- Да, тружусь уже пятый год - и счастлив! - не задумываясь, ответил я. Куда же гнёт Шеф? Вот всегда он так: нет, чтобы прямо, в лоб, по сути

дела - куда там! Сперва надо смутить собеседника, заставить его встревожиться, растеряться…

Однако на этот раз Шауро был краток - ведь нас ожидала, теряясь в догадках, поредевшая "команда", которую он возглавлял бессменно более двадцати лет…

- Передайте, пожалуйста, товарищам Викулову и Куняеву, - произнёс он строго, почти торжественно, - что в наших давних спорах о России и её судьбе они были правы, а я был не прав…

Я растерянно кивнул головой в знак согласия. Ещё бы, конечно, передам!

- А теперь вернёмся к нашим товарищам и продолжим осмотр, - подытожил Шеф и, повернувшись спиной к "Трём богатырям", зашагал, как всегда, строго и без малейшего намёка на старческую согбенность, к плотно притворённым дверям.

"Ну гигант!" - восхищённо подумалось мне. Как мастерски выстроил мизансцену, как расположил декорации, расставил смысловые акценты! Привёл меня в самый русский зал Третьяковки, и васнецовских богатырей пригласил рассудить "извечный спор славян между собою… " А и произнёс-то всего одну фразу, но сколько за ней, сколько…