Наш Современник, 2009 № 01

- Специально, что ли, нас с Николаем проверяете на стойкость?

- А вы не обращайте внимания! - отозвалась Валентина, раскрасневшаяся от забот, даже чуть-чуть подкрасившая губы. - Вы нас всю жизнь проверяли. И ничего - живы остались. И вы останетесь!

И, действительно, более об этом разговор не заводили. Наверное, потому что Павел и Марина его не поддержали, да и, видно, не хотели говорить о выпивке при Данилке. Поэтому, когда сели за стол, Павел молча налил Валентине и Полине по стакану вина, сам выпил с ними, и на этом успокоились. Зато шашлыки ели с радостным настроением, почти наперегонки, будто никогда не пробовали, и мало обращали внимания на салаты да отварную картошку с малосольными огурцами.

Когда Бунтов поел и закурил, Валентина попросила:

- Чем курить, поиграл бы нам с Полиной! А что, я бы сейчас дроба-нула!

- Молодая нашлась! - слегка укорил Бунтов жену, но все-таки поднялся со скамейки и отправился в дом. Вскоре показался из-за угла с гармошкой на плече и, выйдя в сад, заиграл и запел:

Я к милашке ходил лёдом, Лед растаял - огородом!

Валентина сразу поддержала мужа, да с подковыркой:

Вспомни, милый, как ты клялся И в ногах моих валялся!

За столом сразу все заулыбались, а Данилка даже захлопал в ладоши. Но то ли Бунтову не понравилась прибаска жены, то ли к нему пришло иное настроение, но он лихо заиграл цыганочку. Не сразу, но Валентина с Полиной раскачались, но, кроме выходца да нескольких коленец, ничего не показали и плюхнулись на скамейки, а Полина вздохнула:

- Да, подруга, тяжелы мы стали!

Ее слова на какое-то время принесли грусть, но ненадолго, потому что у всех сложилось отменное настроение. Правда, когда выходили из-за стола, Валентина все-таки подсыпала мужу перца.

- Значит, еще лёдом ходил кое-куда? - спросила она и так уничтожающе посмотрела на Андрея, что у него не нашлось хотя бы словечка, чтобы произнести его в свое оправдание.

И все-таки несколько дней Бунтовы жили почти вольготно. Оставшись без Данилки, они занимались каждый своим делом. Хотя Бунтов более, конечно, работал на чужих огородах, выпахав картошку всем, кто просил о помощи. Не сделал исключения и для Розы. И работал на ее огороде открыто, но в дом не заходил, зная, что со всех сторон за ним наблюдают. Всем, кто помогал ему с уборкой картошки, Бунтов выпахивал бесплатно, со всех же

других брал по двести рублей "на подорожавшую солярку". И это было со всех сторон справедливо. Более или менее спокойную жизнь нарушил звонок сына, хотя и долгожданный, но все равно показавшийся неожиданным. Поздоровавшись, сын сразу озадачил:

- Пап, готовься!- сказал он радостно, словно давно ждал этого разговора. - Через три дня к вам придет трейлер с трактором и плугом в контейнере. Трактор отечественный, "Кировец", но с мерседесовским движком, более четырех миллионов стоит.

- Зачем же такой дорогой брали-то? - невольно вырвалось у Бунтова.

- Зато надежный! Горя с Коляней знать не будете, уж поверь мне… Да, на счет "Засеки" перевели полмиллиона.

- Пусть мать с деньгами разбирается, а я вот о чем хотел спросить… - замялся Андрей. - Надо бы еще одного человека на работу принять. Нашелся тут один из приезжих. Мужик вроде башковитый, инженером работал.

- А чего он делать-то будет?

- Пока сторожем, трактор-то без охраны не оставишь, а когда техники больше появится, с ремонтом поможет. А пока мог бы заняться восстановлением бывшей кормокухни. Все равно пустая стоит, а из нее можно ремонтную мастерскую сделать. Только надо договориться с бывшим совхозом - владельцем кормокухни.

- Правильно, мыслишь, отец! Наведи справки и сообщи мне, а наши юристы разберутся. И этого своего мужика проверь в деле. Может быть, балабол!

- Ладно, все сделаю, как договорились. А с трактором не затягивайте - давно пора зябь поднимать!

В тот же вечер Бунтов вспомнил о мужике из Пушкарской, подумал, что пора его известить, - пусть с завтрашнего дня приступает к работе. Поэтому, затоптав окурок, взяв у жены сорок тысяч, Бунтов отправился к Фролову и, увидев его, коротко сказал:

- Поехали!

Коляня настолько привык за последнее время к командирскому тону приятеля, что даже не спросил, куда и зачем они поедут, безропотно пошел выгонять из гаража мотоцикл, но Бунтов остановил:

- Погоди… Сперва отнеси зарплату за картошку. Здесь ровно треть от полученных нами ста двадцати тысяч! - и отдал ему сорок новеньких купюр.

Фролов послушно отнес деньги домой и вернулся, едва сдерживая улыбку, и Бунтов понял, что теперь Коляня готов ехать хоть на край света.

Черногорца они нашли не сразу, в Пушкарской догадались, кого они ищут, только когда Бунтов пояснил: с бородой такой, инженер.

- Это механик! - сразу указали на его избу, и Бунтову понравилось слободское прозвище Артема.

Поэтому и разговор состоялся самый благоприятный.