Наш Современник, 2009 № 02

Хаджанов сразу заметил полковника Скворушкина - тот стоял в группе из трех-четырех не очень ухоженных мужиков. Впрочем, ходить мохно-рылым, с пятидневной щетиной, нынче в моде, так что поди угадай - может, это знаменитые чемпионы?

Майор ринулся вперед, вежливо, но решительно раздвинул окружение полковника. Кстати, ничем полковничьим Скворушкин не отличался: серый мятый пиджак, голубая сорочка, - в общем, просто высокий и седоволосый пожилой человек, правда, начисто выбритый и пахнущий одеколоном.

- Вот, привез, товарищ полковник!

- Чего привез? - не понял тот.

- Своего выученика. Представителя санатория.

- Какого санатория? - старик, похоже, ничего не понимал.

- Да минобороновского! - тихо наливался злостью Хаджанов. - Крас-нополянского. Мы же с вами встречались! Говорили! Я вам про мальчика рассказывал!

- Так бы и говорил! - возрадовался Скворушкин, вспомнив, наконец. - Я даже где-то записывал. - Он хлопал себя по карманам. Потом негромко матюгнулся. - Я же в другом костюме!

- В другом! - подтвердил майор. - Но Горева-то вы в списки внесли?

- Внес, внес, - успокоил Скворушкин и потащил майора за рукав в сторону от лишних ушей. Потом, уже один на один, тихо и покаянно проговорил: - Конечно, не внес. Всё забыл!

- Ка-ак же так, товарищ полковник, - чуть не взвыл Хаджанов, - мы же… Я же!

- Ничего, ничего! - хлопал крыльями старый ворон. - Сейчас поправим! Еще не поздно. Все же здесь я главный судья. У тебя бумага какая-никакая есть? Нужна заявка! Справка медицинская! Заплатить надо - за участие!

И вот тут Боря увидел Хаджанова в действии. Опять восхитился им - его четкостью, предусмотрительностью, жесткой и точной хваткой.

Ни слова не говоря, майор выхватил у Бори из рук чемоданчик с патронами, вынул из-под крышки плотную папочку, раскрыл ее. В ней лежали чистые бланки, с печатями. И медицинская справка - тоже!

- Сойдет? - спросил полковника.

- По всем правилам!

- Ничего, что от руки? Диктуйте!

Скворушкин продиктовал слова, облегченно затягиваясь сигаретой. Бумаги потребовались даже две. Одна - потому что Борис участвовал в соревнованиях для юношей. Вторая, на всякий случай, заявка на участие во взрослой стрельбе.

- Это как получится, - говорил Скворушкин. - Уж не обессудьте. Но скорей всего получится. Потому что мало, ох, мало участников. Пулевая стрельба угасает. Можно сказать, умирает! Некому стрелять, потому что стрелять негде, понимаешь, майор? Тиров и было-то здесь немного - три, четыре. Так теперь сдали под склады! Склад - знаешь, сколько торгашам приносит? Не миллионы, так сотни тысяч! А тир? Стрельба эта? Час стреляют - месяц простой.

И Скворушкин огорченно мотал головой, печалился, сыпал сигаретный пепел на рукава не нового пиджака.

Наконец Скворушкин поглядел на Борю. Дошла очередь. Спросил:

- Ну, и чего же ты хочешь?

Боря уже давно обдумывал, как вступит в разговор, и показал хаджа-новскую выучку. Встал по стойке смирно, точнее, просто подобрался, подтянулся, улыбнулся во все тридцать два зуба и вежливо, с оттенком вкрадчивости, спросил:

- Простите, как ваше имя-отчество, товарищ полковник? Тот даже глаза вытаращил:

- Павел Николаевич!

- Павел Николаевич, - не переставая улыбаться, четко проговорил Боря. - Я хочу всерьез заниматься пулевой стрельбой. Меня тренирует майор Хаджанов Михаил Гордеевич, но я приму любые ваши указания.

Скворушкин даже всхлипнул от удовольствия.

- Ишь ты, какой вежливый! Ты по какому уставу обучен? У тебя что, военные в семье?

- Нет, - помог Боре майор, - он сын полка. Нашего, санаторского! Министерства обороны Российской Федерации!

Скворушкин помотал головой, обнял их обоих за плечи, и они двинулись к обтерханному зданию, внутри которого, на некоторой глубине, таился неновый тир, нуждавшийся в сильном ремонте, но достаточно освещенный и, сразу видно, обстрелянный и профессиональный, на семь мишеней. При этом оказалось, что они умеют и поворачиваться для скорострельных упражнений, и двигаться - для стрельбы по движущейся цели. В хозяйстве Хаджанова такого не было, и он цокал языком, озирался, громко восхищался, вообще очень быстро освоился, располагая еще минуту назад незнакомых мужчин

4*

51

своей улыбкой, четкой и подчеркнуто правильной речью и абсолютной вежливостью, которая никогда не забывает слов "пожалуйста", "будьте так добры", "будьте любезны", "я вас благодарю" - и тому подобных бесплатных, но таких полезных выражений.

Через полчаса Хаджанов был со всеми знаком, оказываясь уже чуть ли не представителем Минобороны, - слово "санаторий" как-то не усиливалось, а, напротив, угасало, хотя и произносилось. А через час он уже был любимцем публики - от стрелков до судей. И еще через час настал миг его тренерского триумфа.

7

Борис странно чувствовал себя. Прошлым вечером, когда Хаджанов сказал ему, что директор школы спокойно дал согласие на двухдневное Борино отсутствие и окончательно уверившись, что едет, он сообщил об этом маме, бабушке и Глебке.