Наш темный дуэт

Рик помолчал.

– Не уйду я отсюда, – продолжал Рик, – у меня есть все, что нужно. Я подожду, пока мясорубка не закончится. Не могут же ублюдки жить вечно.

В комнате воцарилась тишина, и у Кейт громко заурчало в животе.

– Подожди, – произнес Рик, вставая. – Я принесу что-нибудь поесть.

– А что в Южном городе? – крикнула Кейт ему вслед.

– Понятия не имею, – отозвался он.

Кейт наклонилась, провела пальцами по коллекции батареек, и вдруг из холла донесся какой-то звук. Не будь голова Кейт повернута нужной стороной, она могла бы и вовсе его не услышать. Не будь она дочерью своего отца, она могла бы и не узнать этот звук: так встает на место обойма пистолета.

«Поэтому, – подумала Кейт, – я и не оптимистка».

Ее собственный пистолет лежал разряженный в сумке у ее ног, но зажигалку она по-прежнему держала в руке. Тихий щелчок – и лезвие выскочило. От его внезапного блеска тьма у нее в сознании заворочалась. Кейт встала.

В дверном проеме маячил Рик с полуавтоматическим ружьем в руках. Он указал стволом на лезвие.

– Положи.

Кейт крепче сжала нож, и сердце ее, вместо того чтобы забиться быстрее, почему-то застучало медленно и размеренно. Это было бы легко! Она уже видела, как клинок погружается в его горло, как…

Нет.

Так не будет. У Рика – ствол, и, каким бы он ни был слабонервным, с такого расстояния почти невозможно промахнуться, особенно когда в обойме больше сотни патронов. Он, может, и умрет, но и она – тоже, и даже если тьме в голове у Кейт и не было до этого дела, то самой Кейт очень даже было.

Она аккуратно положила нож на спинку дивана.

– Что дальше, Рик?

Его нервозность не исчезла, но уменьшилась, придавленная новой решимостью.

– Руки за голову.

Мозг Кейт лихорадочно работал, но восьмимильная пробежка с Пустоши и дуло, нацеленное в голову, мешали. Ничего не получалось. Любые мысли – вместо логики, стратегии, интеллекта – сползали к слепому насилию.

– Теперь марш обратно к двери, – приказал Рик, для убедительности вскинув ружье. Кейт повиновалась, но двигалась еле-еле, пытаясь выиграть время. – Ничего личного, Дженни, – пробормотал Рик. – Честно. Я просто ужасно устал. Они не дают мне спать.

– Кто?

Она уже добралась до выхода.

– Отодвинь засов.

Кейт отодвинула.

– Открой дверь.

Кейт повиновалась.

Сумерки сменились настоящей ночью. Свет из дверного проема протянулся на два-три шага, образовав узкую полоску безопасности, а за его пределами улица была погружена в черноту.

– Я знаю, что вы здесь! – голос Рика разнесся над улицей, отражаясь от пустых домов и брошенных машин.

Несколько мгновений ничего не происходило.

А затем тени зашевелились. Во тьме вспыхнули точки белых глаз, заблестели зубы-ножи, и Кейт замутило при воспоминании о музыке и бегстве, о пустых вагонах метро, лопающихся струнах и когтях, вспарывающих тело.

Корсаи шепотом завели свое ужасное многоголосие.

– Бейломайразрушайплотькровькостибейломай.

Вдруг слова начали меняться…

– Бейломайразрушайрвималенькаяпропавшаяхаркер.

…и выстроились в связном порядке.

– Маленькая пропавшая Харкер.

Кейт захлестнул страх, внезапный, слепой страх, и она знала, что монстры учуют ее по запаху.

– Глядите! – выкрикнул Рик. – Я привел вам еду!

– Ешь маленькая Харкер маленькая пропавшая.

– Только оставьте меня в покое на одну ночь! – взмолился Рик. – Всего на одну ночь! Дайте мне поспать!

– Дай нам эту Харкер.

У Кейт закружилась голова. Иррациональное желание смело страх – стремление кинуться во тьму, вцепиться в когтистых тварей, рвать их на части, как они будут рвать ее.

Рик подтолкнул ее стволом между лопаток, и Кейт сделала шаг вперед и замерла.

– Делай же что-нибудь, – подумала она.

«Убей их всех!» – прошептал монстр.

Нет.

– Ты когда-нибудь кого-нибудь убивал? – спросила Кейт.

– Извини, – сказал Рик, и по жалким ноткам в его голосе девушка поняла все, что ей требовалось знать. Он не хотел стрелять в нее. – Я страшно вымотался.

– Ничего, Рик. Я иду.

Она сделала полшажка и почувствовала, как он от облегчения немного осел, и дуло ружья сместилось. Оно было направлено теперь не ей в середину спины, а чуть повыше плеча.

Кейт резко качнулась назад и с разворота врезала локтем Рику по скуле, задев его нос, после чего рванула ружье на себя. Два вздоха – и все было кончено.

Рик упал на одно колено, схватившись за кровоточащий нос, а Кейт стояла на пороге с оружием в руках.

«Стреляй», – произнес голос у нее в голове, когда мужчина поднялся на ноги. Но Рик поскользнулся, потерял равновесие и свалился со ступенек – и вылетел из безопасного освещенного пространства.

«Стреляй», – повторил монстр, но Кейт не знала, будет ли это деянием милосердия по отношению к Рику или данью безумию, угнездившемуся в ней.

Она бросила ружье на траву. Рик похромал к нему, а Кейт, пятясь, отступила в дом. Последним, что она увидела, был блеск винтовки: Рик замахнулся оружием на тени, словно дубинкой. Кейт захлопнула дверь и задвинула засов.

Дом был пуст.