Наш цвет зеленый

- А ведь было время, когда пес понимал только по-английски,- вмешался в разговор второй пограничник, шустрый парень с рыжим клоком волос, выбивавшимся из-под зеленой фуражки.- Это он недавно привык к русскому языку. Ведь Американец перебежал к нам оттуда.- И парень махнул рукой в сторону американского острова.

- То есть как? Из Америки? - удивился я.

Историю собаки, единственной собаки на острове Ратманова, я услышал позже, когда, почти по пояс мокрые, мы пришли к пограничникам.

Здания занимали небольшой участок подлинной суши. Торфяные болота обступили этот занятый людьми пятачок с трех сторон. С четвертой стороны, где-то внизу, пенился и ревел океан. Здесь обрывались крутые скалы, ниспадавшие до самой воды. По почва в поселке была того же коричневатого оттенка, что и торфяники тундры. Небольшая площадка подле входа в домик была вымощена огромными белыми костями - в них я с трудом узнал позвонки гигантского кита.

Ну и мостовая!..

Сидя за столом в уютной комнате, я слушал рассказ старшего лейтенанта Савина о жизни пограничников.

- Летом у нас красота. Синее небо над головой, синяя вода в проливе да красные скалы. А вот зимой, когда холода сковывают воду пролива и сплошные льды наползают на остров с севера, вьюга и шторм такие, что нос за дверь не высунешь. Вы поймете только зимой, как сложна наша служба… Что такое четыре километра? - продолжает старший лейтенант.- Это час ходу, не больше. А ведь там Америка. Там чужие люди. В ревущей пурге, в снежных заносах, на льду застывшего пролива всякое может случиться. Разве мысленно можно представить себе эту ледяную горловину Арктики, где заваривается кухня погоды?

- Отлично понимаю вас,- перебиваю я старшего лейтенанта.- Мне как-то попал в руки проект одного автомобильного пробега - его составили французские автомобилисты. Они мечтали из Парижа прямым путем доехать до Нью-Йорка.

Старший лейтенант смеется. Его худощавое лицо, продубленное на арктическом ветру, опаленное неистовым арктическим солнцем, теряет свою суровость от смеха.

- Ну и придумали ваши французы! Им бы посмотреть, какие торосы образуются в нашем проливе. Льды встают на дыбы и застывают в самом невероятном положении. Но именно через такие льды и прибежал к нам однажды ночью Американец.

- А ну, расскажите подробнее,- прошу я Савина.

- Можно и подробнее… Это было ночью, в разгар пурги. Наблюдатель на вышке ничего не заметил. В снежной круговерти хоть глаза сломай - все равно ничего не увидишь. Солдаты проснулись от крика возле дверей казармы.

Трудно предположить, сколько времени собака пыталась проникнуть к человеческому телу. Но, видимо, потеряв веру в свои силы, пес взвыл неистово и громогласно от своего одиночества. Это был вопль о помощи - крик безнадежный и зовущий. За долгие месяцы пребывании на острове мы отвыкли от постороннего шума, потому-то собачий вой, одиноко прозвучавший в ночи, и заставил пограничников мгновенно подняться. Такое бывает не часто - настоящая боевая тревога. Когда мои ребята с автоматами в руках выскочили ночью в снежную круговерть, в неизвестность, они даже не заметили, как сквозь приоткрытые двери в казарму тихо и воровато на брюхе вполз Американец… В то время у него еще но было имени,- продолжает свой рассказ Савин.- Американцем мы назвали пса позже, когда решалась его судьба… оставаться ли ему с нами.

- Почему так сурово? - прервал я командира.

- Можете представить себе, как переживали пограничники всю эту историю. Видимо, собака, перебегавшая по ледяным торосам четырехкилометровую горловину пролива, не предполагала даже, сколько беспокойства вызовет у нас ее приход. А что такое собака для горстки людей, заброшенных на крохотный арктический островок! - задумчиво продолжал свой рассказ Савин.- Это воспоминание о детстве. Ведь каждому из наших ребят-пограничников всего лишь около двадцати. Это воспоминание о доме. Ребята нашего отряда съехались со всех концов страны - есть среди них и татары и украинцы, узбеки и грузины. Представляете себе, как они волновались! Останется ли с ними память детства? Воспоминания о родном очаге? Живое существо, полное доверия к человеку, пришло к нему в снежную пургу… Нет, расстаться с собакой было уже невозможно.

Савин задумывается. Глаза его отражают то внутреннее тепло, которое редко проявляется в суровых глазах мужчины, привыкшего к опасностям и ответственности.

- Вы знаете, что окончательно решило судьбу собаки? Даже не нрав ее, добрый и отзывчивый. Ведь пес смотрел в глаза людям с беспредельным доверием. Судьбу собаки решил случай с Инночкой.

- Простите, кто это?