Наша фантастика, №3, 2001

Ник поведал об интересных и удивительных вещах. Буквально в километре отсюда, за рекой, за серыми сараями деревообрабатывающего завода, в одном из зданий, помнящих, наверное, еще бегство Мазепы, размещалась некая частная контора, совершенно не рекламирующая свою деятельность. А деятельность конторы заключалась в организации восхождений на песчаную гряду, расположенную неизвестно где: в Каракумах? Сахаре? Гоби? «Может быть, даже она вообще не здесь, не у нас», — как-то странно сказал Ник, и Ром не сразу понял, что подразумевал тот под этими словами.

Условия восхождения были просты. Две команды из двух человек каждая начинают путь от подножия к гребню по склону гряды; одна пара не видит другую — их разделяет достаточно большое расстояние. В кармане комбинезона каждого соревнующегося — две какие-то питательные плитки, у пояса — единственная фляга с водой. Задача: успеть подняться как можно выше, опередив соперников, прежде чем кончится продовольствие и иссякнут последние силы. Чем ближе к вершине гряды сможешь подняться — тем больше будет вознаграждение каждому из обоих победителей.

Любому клиенту конторы давалась возможность три раза попытать счастье на склоне. Только три раза.

— Им реклама ни к чему, — говорил Ник. — Отбоя не было бы от желающих — платят прилично. Каждый втихаря ищет себе партнера и отваливает после своих трех попыток. Так меня Ползун разыскал, мы с ним уже после тебя давали жару хорватам. Вкатили нам в этой конторе по уколу — и очнулись мы с ним уже там, у подножия. И полезли. Но прокололись. Я прокололся — провалился в яму. Представляешь, что-то невероятное: сверху песок, а под ним вдруг — яма. Не может такого быть, понимаешь? Ползун меня полумертвого вытащил, откачал… Потом лезли уже без питья и жратвы, на одном упрямстве. Попали в оползень, скатились вниз… Опять полезли. Я вырубился, тогда и Ползун отступил. Сунул мне таблетку, сам глотнул — и очухались опять в конторе. Проигравшие. И сразу записались на второй круг. Теперь уже я ученый был, осторожничал, каждый шаг обдумывал. Эх, Санек! Словами не передать, это видеть надо — ни с того ни с сего срывается песчаная лавина, мчится вниз, а разрастается вверх, сбивает с ног… Я-то успел откатиться, меня только краем задело, пронесло с километр и отбросило, а Ползун в самую струю угодил, а потом, наверное, провалился в яму, как я в первый раз. Представляешь, Санек, — никаких следов. Тишина, песок — и никаких следов. Я весь этот пляж кругом облазил, матерился на чем свет стоит, звал — бесполезно. Понял: ни Ползуна, Юрой его звали, ни денег. Только потом, в конторе, узнал: выиграл. Потому что те двое, соперники наши, вообще не вернулись…

Все реже разносился над сонной водой гул троллейбусов. Музыка стихла, раздавленная ночным небом. Пыльный степной город погружался в короткий беспокойный сон, неуютный город с нищими у соборов, попрошайками у гастрономов, упившимся людом под стенами забегаловок, ворьем в толчее вещевых рынков, похмельными тупыми трудягами у заводских проходных…

— Пойдешь со мной, Санек? — Ник глотнул и передал Рому бутылку. — У меня последний шанс.

— Кто все это устраивает? — задумчиво спросил Ром. — Кому это нужно и какая им от этого выгода?

— Не все ли равно, кто устраивает? — Ник, покачнувшись, присел, зачерпнул воду и плеснул себе в лицо. Поднялся. — А насчет выгоды… Главный-то приз не на склоне, Санек. Главное — за гребнем. На другой стороне. Вот где главное-то, вот где цель, суперприз! Они сами не могут туда добраться, поэтому нас посылают, понимаешь?

— Не врубаюсь, — озадаченно сказал Ром. — С чего ты взял, что на той стороне что-то есть?

Ник забрал у него бутылку, вновь припал к ней, перевел дух и ответил, стараясь внятно выговаривать слова:

— Они мне в конторе сразу сказали: половина всего того, что обнаружится за гребнем, — победившей команде. Вторая половина — им. С-суперприз… Теперь врубился? Тряхнешь стариной?

«Главное — на другой стороне. Главное — за гребнем…» Коньяк будоражил кровь, кружил голову Рому.

— Согласен, Ник!

«А мы доберемся?» — подумал Ром, слушая шорох песка.

Слепое небо застыло в вышине, гряда наклонной плоскостью тянулась, тянулась, тянулась вверх, и гребень ее застыл под брюхом неба, словно угрожая вспороть бледную пустоту, и был почти бесконечно далек.

— Ладно, вперед. — Ник бросил окурок, отвинтил крышку фляги, сделал несколько глотков. — Он свое уже отходил.

Сгребая песок руками и ногами, они соорудили продолговатый холмик над телом Ползуна и продолжили восхождение, разойдясь метров на пятьдесят друг от друга.

Время, казалось, остановилось в жаркой тишине, неустойчивой тишине, готовой в любое мгновение смениться шумом обвала. Два человека в комбинезонах медленно продвигались по песку.