Наша юность. Мистерия о милосердии Жанны Д`Арк

– Потому что Бог радуется, глядя, как играют его создания. Забавы маленьких девочек, невинность маленьких девочек радуют Бога. Невинность детей составляет высшую славу Господню. Все, что мы делаем в течение дня, радует Господа, если, конечно, это то, что следует. Все — для Бога, все касается Бога, все делается на глазах Бога; весь день посвящен Богу. Всякая молитва посвящается Богу; всякая работа посвящается Богу; всякая игра тоже посвящается Богу, если совершается в положенное время. Я — маленькая француженка, я не боюсь Бога, потому что Он — наш Отец. Мой Отец не внушает мне страха. Ради молитвы утренней и молитвы вечерней, Анжелюса утреннего и Анжелюса вечернего, ради завтрака, обеда и ужина, да еще полдника в четыре часа, и хорошего аппетита за едой, и Benedicite [334] перед едой, ради труда от завтрака до обеда и от обеда до ужина, и игры в положенное время, и развлечений, когда выпадает возможность, ради того, чтобы молиться, вставая, потому что день начинается, молиться, ложась, потому что день заканчивается и начинается ночь, просить в начале дня и благодарить в конце, и всегда охотно, ради всего этого вместе, ради всего этого в свой черед появились мы на свет, все это вместе, все это в свой черед и составляет день Божий. Если бы мне вдруг сказали: «Знаешь, Оньетта, через полчаса…».

Жаннетта

– Милая Овьетта, милая Овьетта…

Овьетта

– Я продолжала бы прясть, если бы я в это время пряла, и играть, если бы играла. А представ пред Господом, сказала бы ему: «Отец наш, сущий на небесах, я — маленькая Овьетта из прихода Домреми в Лотарингии готова служить Тебе; из Твоего прихода Домреми в Твоей христианской Лотарингии. Ты призвал нас немножко рановато, ведь я еще совсем маленькая девочка, но Ты — добрый Отец и знаешь, что делаешь».

Молчание.

Я маленькая упрямая француженка, никогда меня не заставят поверить, что нужно бояться милосердного Господа, что можно бояться милосердного Господа. Если я иду по дороге, а мой отец зовет меня домой, мне нечего бояться моего отца.

Молчание.

Я такая же, как они. Мы — их дочери. Чтобы зарубить человека, нужно меньше сил, чем чтобы срубить дуб. Быть солдатом — не так трудно, не так тяжело, как быть дровосеком, легче быть солдатом, чем быть крестьянином; на первый взгляд, легче, приятнее, по крайней мере так говорят; казалось бы, приятнее быть палачом, чем жертвой. Но вот чудо; вот великое доказательство, вот одно из величайших проявлений доброты Божией: при всем этом всегда оказывается столько же крестьян, сколько и солдат, столько же мучеников, сколько и палачей; столько крестьян, сколько нужно, столько мучеников, столько жертв, сколько нужно; всегда столько же одних, сколько и других; это величайшее доказательство присутствия Бога среди нас, доказательство тщетности всех попыток, всех самых упорных попыток свести на нет определенные ремесла, заставить пасть духом определенные ремесла, и доказательство того, что тружеников в этих ремеслах будет всегда столько, ровно столько, сколько нужно, чтобы жизнь продолжалась. Доказательство того, что невозможно лишить крестьян мужества, невозможно лишить мужества жертвы и мучеников. И что солдаты устанут раньше крестьян, а палачи устанут раньше жертв и мучеников.

Кажется, может показаться, что лучше быть на месте палача, чем на месте жертвы, на месте палача, чем на месте мученика. Однако же это ошибка.

Жаннетта

– Уже почти 50 лет, Овьетта, добрые землепашцы молят милосердного Господа о благополучной жатве. Вот уже 8 лет я, девчушка, молю его изо всех сил о благополучной жатве. Госпожа Жервеза — в монастыре: она должна знать, почему милосердный Бог не внемлет усердным молитвам.

Овьетта

– Я — добрая христианка. Я — истинная француженка. Чтобы милосердный Бог благословил жатву, Жаннетта, нужно сначала, чтобы мы посеяли хлеб; поэтому–то мы начинаем каждый год с сева. Потом, когда земля хорошо подготовлена, как следует засеяна, мы молимся о том, чтобы солдаты не пришли, чтобы новое зерно росло и созревало для жатвы, чтобы хлеб уродился на славу и жатва была обильной. Это все, что мы можем сделать, это все, что нам следует делать: остальное — дело Божие; мы — в Его руках; Он — владыка; внять ли нашим молитвам — на то Его воля.

Жаннетта

– Господь нам внемлет все меньше и меньше, Овьетта: путники, проезжающие по нашим краям, привозят только плохие новости. Англичане держат в осаде гору святого Михаила, [335] а зерна, которого недоставало для хлеба, вот–вот не хватит и на сев.

Овьетта

– Это дело милосердного Господа: наше зерно в Его воле. После того как я добросовестно выполнила свое дело и усердно помолилась, внять ли моей молитве — на то Его воля; не нам и ни кому бы то ни было требовать у Него объяснения. И самом деле, Жаннетта, должно быть, ты глубоко несчастна, если осмеливаешься вот так требовать отчета у Господа Бога.

Требовать у Него объяснения. Искать Ему объяснение.