Наша личная война

- Куча здоровая, цепь не выдергивается, - доложил Леха, обслуживающий найденного деда. - Разбирать будем?

- Вот проблема! - буркнул Петрушин. - Перекуси штык-ножом и тащи его на выход. Давай, шевелись...

- "Второй" - "Первому"! - прорезался в петрушинском кармане возбужденный Иванов.

- Все наши в норме. Зашли, посмотрели, один живой, - предваряя вопросы, коротко доложил Петрушин. - Сколько "двухсотых", вот так сразу не определить. Есть проход, вроде бы в вашу сторону, заходить пока стесняемся. Нам бы Глебыча сюда.

- Хорошо, сделаем. Сейчас разберемся тут, может, и от нас есть проход.

- Как у вас?

- У нас нормально. Четверо "трехсотых", все легкие и средние. Серегу зацепило.

- Насколько зацепило? - встревожился Петрушин.

- В башню по касательной, сильная контузия. Готовим к эвакуации.

- Жить будет?

- Обязательно. Я говорю - контузия. Ну-ка, пусть "Четвертый" тангенту нажмет.

- На приеме "Четвертый"! - Костя достал рацию, зашел в широкий луч, испускаемый установленным на бортике фонтана фонарем Петрушина, и на какое-то время выпустил своего подопечного из вида.

- Ты мне скажи, что же вы там такое сотворили, а?

- Абсолютно без понятия! Мы зашли, а тут - такое! Да "Второй" в курсе всего, он лучше объяснит.

- Ты давай на "Второго" не сваливай! Это ты был там старшим! Вот ты и объясни.

- Да, я был старшим, - покаянно согласился Костя. - Но объяснить не могу. Это больше по квалификации Глебыча. Приходите, сами посмотрите!

- Ага, все бросил и пошел смотреть... Кто там у вас живой?

- Да дед какой-то. Судя по всему, пленный. Он пока в отключке, установить не можем.

- Покажи его нашему другу, может, он его опознает?

- Минутку...

Костя обернулся к своему подопечному и замер. Сердце сильно прыгнуло в груди, словно пытаясь выйти наружу, и сжалось от нехорошего предчувствия.

Заур сидел на коленях в кровавой жиже и мерно раскачивался, как китайский болванчик. Костя сразу и не понял, что это за звук такой - только спустя несколько секунд догадался.

- У-у-ууу... - очень тихо, невероятно низким голосом мычал юноша, впившись стеклянным взором в какой-то шарообразный предмет, лежавший перед ним. - У-у-ууу...

В руке парень сжимал большую перламутровую брошь в виде скарабея, треснувшую пополам. И не отрываясь смотрел на отчетливо выделявшуюся среди других фрагментов мертвую голову с обезображенным девичьим лицом.

Здравствуй, сестрица. Вот и свиделись...

Глава 7

РЫЖАЯ СОНЯ

В четверг у нас случилась неприятность. Точнее, случилась она еще в среду, но мы в тот день работали, были заняты "профотбором", устали и отнеслись к первым тревожным признакам с преступной легкомысленностью.

В среду вечером, когда я уже отдыхала в своей квартире, мне позвонил Аюб.

- Что-то не могу до Ахмеда дозвониться. Оба номера не отвечают. Попробуй ты, может, у меня с телефоном что-то...

- Хорошо, я попробую...

Я с полчаса набирала номера Ахмеда - ответом мне были умиротворяющие гудки. Мол, все спокойно, не волнуйся, никуда он не денется...

Ахмед - это наш разведчик, он наблюдал за базой ОМОНа, куда забрали шахида Заура. По идее, он должен был еще после обеда звонить Аюбу и доложить о результатах наблюдения. А в экстренном случае звонить сразу - или Аюбу, или мне. После обеда Аюб был занят и не обратил внимания на то, что Ахмед не позвонил. Теперь, если Аюб сам его ищет, значит, Ахмед не доложил и вечером.

Мы не работаем с людьми, которые употребляют наркотики или могут уйти в запой, что просто противоестественно для мусульманина. Наши бойцы - ребята дисциплинированные и обязательные, с обостренным чувством ответственности. И если Ахмед дважды не вышел на связь в установленный срок и теперь не отвечает на звонки, это может означать только два варианта: либо он схвачен федералами, либо мертв. Третьего просто не могло быть.

Что делать? Вечный вопрос как для революционеров, так и для современных партизан.

Я позвонила Аюбу, намекнула, что по телефону говорить об этом не стоит, и ориентировала на соблюдение элементарной конспирации.

- У нас неважное самочувствие. Ты понял? Привези мне завтра новый комплект, этим уже пользоваться нельзя.

- Какой комплект? - не сразу понял Аюб. - Ты что несешь, женщина?

- Комплект с плюсом. В коробочке. И себе возьми тоже. Обязательно возьми, ты слышишь? И не звони больше никому... люди отдыхают, нечего беспокоить. Давай, до завтра...

Всю ночь я не спала, разные тревожные мысли одолевали. Утром посмотрела на себя в зеркало - натуральная Страшила! Глаза ввалились, нос заострился, подурнела, постарела лет на десять. Немудрено, я с неделю нормально не отдыхала, сидела на стимуляторах с того момента, как акция возмездия на КПП перешла в активную фазу.

Аюб что-то задерживался. Я не смела звонить, чтобы уточнить, как дела, потому что была уверена - номер мой мало того что засвечен, а, вполне может быть, уже прослушивается чекистами.

Наконец, ясно солнышко Аюб явился, часов в десять. Был он мрачен, как зимняя ночь в горах, бросил мне на колени коробку с новым номером, плюхнулся в кресло и сообщил:

- Ахмед стал шахидом...