Наша могила здесь (СИ)

Принц недовольно хмыкает, но позволяет убрать со стола дражайшие бумаги. Камердинер ставит перед ним поднос, поправляет столовые принадлежности и отходит на два шага назад, сцепив руки за спиной. Стоять над душой не положено, но Ирэн отворачивается, лишь убедившись в том, что Лотрик и в самом деле приступает к трапезе. Она успела изучить его привычки и предпочтения, так что знает, какие элементы ее поведения могут вызвать у господина дискомфорт. Принятие пищи — крайне личный процесс, поэтому лучше удалиться, но недалеко, чтобы вовремя освободить стол. Девушка отходит к стеллажам, безучастно изучая корки толстых томов и мысленно перебирая названия и имена. Свет свечей золотит ее аккуратно собранные рыжие волосы, и бордовый и каштановый цвета ее одежд позволяют частично слиться с атмосферой вокруг. Архив пожирает любые звуки и всегда так таинственно тих, что трудно предугадать, сколько пытливых умов скрывается в его уголках. Ирэн слышит лишь осторожный звон серебряной посуды да шелест бумаг: из открытого окна в помещение проникает прохладный, пахнущий сыростью воздух. Будет дождь. И надо срочно закрыть окно, но девушка не идет к нему.

— Я не делаю это для того, чтобы оправдать чьи-то надежды, — звучит тихий мелодичный голос, задумчивый и грустный, подкрепленный мыслями о скором уходе Лориана. Ирэн думает о том, что это похоже на избавление от ненужных, но тяжелых деталей: судьба любого рыцаря — смерть с мечом в руках. Они провожали его с торжеством, и было ясно — не вернись Старший принц живым с битвы с демоном, никого не собьет с ног неожиданная скорбь. Разве что только притворная.

— Я ни в коем случае не сомневаюсь в этом, мой принц.

В один день ей пришлось сделать странный выбор. Она не питала особого желания прислуживать королевской семье, но это открытие случилось совсем недавно, незадолго до того, как девушка приняла на себя роль камердинера Младшего принца. Эти убеждения надежно хранились при ней, не выданные никому, но однажды Лотрик задал ей вопрос:

— Если я позволю тебе выбрать, служить мне или уйти, куда будешь держать путь?

Ирэн удивилась, но ненадолго, тут же погружаясь в сеть липких сомнений. Она хотела бы покинуть замок, уйти туда, где можно свободно говорить о своих страшных тайнах без угрозы остаться без головы. Верила ли она, что Младший принц должен принести себя в жертву Вечному пламени во имя их спасения? Боготворила как Последнюю Надежду Рода, как мученика? Молилась ли на его одежды, прося даровать их Спасителю силы? Пугала ли Бесконечная Тьма ее настолько, что она бы скормила жадному костру обманутого Избранного, собственных детей?

— Я останусь при вас до тех пор, пока вы не перестанете нуждаться во мне, мой принц.

========== Сладковатый запах гниения ==========

Сила саморазрушения, которой они предались, стала наиболее ощутима в день возвращения Лориана: их принц-рыцарь, нет, Несгибаемый Клинок Лотрика принес в дом Пламя, объект всеобщего вожделения и страха. Оно превратило металл в черный горящий уголь, и жар, исходящий от него, стягивал кожу на застывших лицах. С того самого момента, как в Горниле замерцали первые искры, их мир неторопливо выгорал до горького пепла.

Небеса изливаются с такой пылкостью, что за окном невозможно разглядеть ничего, кроме темных неясных очертаний башен. Почти акт очищения для их запылившихся душ, но никакая вода не способна пробраться так близко к бьющимся сердцам; природа не смеет вмешиваться в то, что не имеет материи и существует вне ее досягаемости. Дождь смывает оседающий на величественные стены пепел, но какой в этом смысл, если от него все равно никуда не деться? Гобелены такие тусклые и грязные, что на них невозможно смотреть без тоски. Одения Ирэн не выглядят лучше, но это вызывает ощущение, что она сейчас на своем месте: пусть ничего из этого не согревает ее приятными воспоминаниями, желания и мечты — это путь живых.

Тишина нарушается неторопливыми шагами и шуршанием мокрой одежды; оборачиваясь с неохотой, Ирэн замечает приближающуюся знакомую фигуру и не может припомнить, когда видела этого человека в последний раз. Саливан улыбчив по своему обыкновению, и постаревший облик ничуть не лишает его былой харизмы, но, надо признать, чего-то вернуть уже нельзя. Хотя бы то, что он пришел не один, а в сопровождении двух иритилльских рыцарей, подтверждает его резко взметнувшийся ввысь статус.

— Добрый день, леди Ирэн.

— Приветствую вас, понтифик, — склоняет голову камердинер Младшего принца, и Саливан удовлетворённо улыбается. Корона идёт его всегда уверенному лицу, а мантия ученого, несмотря на увечья от дождя, чиста и ухожена; рыцари-женщины затравлено спокойны и неподвижны, и от них веет настоящим морозом, словно в молочной белизне кожи таился снег Холодной Долины.