Наша остановка

– Что думаешь? – Она надела свободное темно-синее платье “Кос” с синими сандалиями на плоской подошве и взяла темно-синюю кожаную сумку. С ее светлыми волосами, намеком на красную помаду и легким летним загаром она выглядела максимально для себя ослепительно.

– Ты красавица, Надя. Настоящая красавица.

Надя сделала глубокий вдох.

– Спасибо! Именно это мне и нужно было услышать. – Она достала телефон и взглянула на время. – Ладно. Не время болтать. Судьба ждет! Но… через пятнадцать минут позвонишь?

– Да, мадам. Я не подведу.

– Хорошо. И могла бы ты, ну, пожелать мне удачи?

Габи тепло улыбнулась.

– Надя, иди покори его, – и подмигнула.

Надя направилась к бару с уверенностью Блю Айви[19]. И у нее было предчувствие, что звонок Габи не понадобится.

Глава 23 Дэниел

Дэниел только-только разблокировал экран телефона, когда загорелось окошко с фотографией его матери, уведомляя о ее звонке. Этот снимок он сделал на праздновании ее шестидесятилетия и решил поставить на аватар ее контакта: она сидит с джином в одной руке, и полувыкуренной сигаретой «Мальборо лайт» – в другой. До того вечера Дэниел и не подозревал, что его мать курит. Она сказала, что с шестидесяти решила «перестать страдать хренью, как говорила Хелен Миррен», что включало сокрытие своей привычки от взрослого сына. «Жизнь так коротка!» – воскликнула она (а вскоре им обоим предстояло в этом убедиться). Он подумал, что это весело. «Все зависит от тебя, мам!» – сказал он смеясь, а отец просто пожал плечами, словно говоря «ну что поделаешь».

Дэниел уставился на экран. В любой другой момент он бы не сбросил, но вот-вот должен был настать решающий момент в его жизни. Он не мог сейчас разговаривать. Не хотел висеть на телефоне в момент старта его будущего. Дэниел поразмыслил с полсекунды и нажал на красный крестик, наблюдая, как лицо мамы исчезает. Он ждал своих напитков и, в предвкушении глядя на дверь, свидания тоже. Надя может появиться в любой момент. В любую минуту.

Глава 24 Надя

К месту встречи Надя пошла другой дорогой, чтобы не пришлось сражаться с армией спешащих домой служащих или держать путь мимо большого паба на углу, конечно, переполненного в такое время – в такую погоду. Летом Лондон оживал, и с первым намеком на солнце начинался сезон посиделок после работы и прогулок вдоль Саут-банк. Если Надя перейдет дорогу до угла и свернет направо, то попетляет по мощеной дороге, которая в итоге выведет ее справа от «Олд Барн Кэт», и не придется работать локтями, пробираясь через толчею полупьяных людей. Хотя не то чтобы она возражала. Сейчас ей все казалось прекрасным. Солнце светило тепло и низко, и она напевала под нос, выныривая из толпы и сворачивая на аллею. Надя остановилась, не доходя до последнего угла, достала пудреницу с зеркалом и проверила, не стерлась ли помада. «Отлично, – радостно подумала она, – но чуть-чуть еще добавлю».

Глава 25 Дэниел

– Привет, мам! В чем дело? Я сейчас немного занят.

Она позвонила снова, и секунды не прошло, как Дэниел отклонил ее первый звонок. Дэниел не мог проигнорировать ее дважды. Она не из тех, кто не понимает намеков. Инстинкт подсказал ему взять трубку.

– Дэнни, милый, это я, мама.

Дэниел нахмурился. Очевидно, ему было известно, что это мама.

– Да, мам, знаю. Конечно, я знаю, что это ты. – Ему послышалось, что она расстроена. – Ты плачешь, мам? Мам, что случилось?

Он предположил, что у нее опять проблемы с тем, чтобы выехать с подъездной дорожки от гаража, или не получается включить «Эппл ТВ». Ей предстояло многому обучиться, живя одной, и это ее очень расстраивало.

Бармен поставил перед ним бокал – не из тех маленьких винных бокалов, из которых пьют французы, или того хуже – тумблероподобные стаканчики, как в хипстерских местечках в Хакни. Это был высокий, элегантный бокал белого вина, с капельками конденсата, скопившимися у основания. Рядом стоял маленький шот с желтой текилой. Дэниел взял его и опрокинул содержимое в горло быстрее, чем заметил, позволив плотной жидкости обжечь гортань и согреть грудь. Стало получше.

Дэниел зажал между пальцами ножку бокала с вином.

– Дэниел, – сказала мама. – Я… я не знаю, в чем дело. Не могу перестать.

– Не можешь перестать что, мам? – Он еще пока не понимал, как отчаянно она в нем нуждается. Все еще считал ее звонок неудобным, и тон его был резким, раздраженным. Дэниел не хотел разговаривать по телефону, когда придет Надя. «Мне совершенно не о чем беспокоиться, – думал он. – У нее все хорошо. Как и всегда».

– П-п… – Связь оборвалась на мгновение. Позже, очень медленно, будто каждое слово давалось последними каплями силы воли, мать продолжила: – Плакать. Дэниел, не могу перестать… плакать. Думаю, со мной что-то не так.

Она изрекла это просто как факт, так стойко, и от разницы между тем, что она сказала и как, сердце Дэниела дрогнуло. До него вдруг дошло, что она лишь пыталась казаться сильной, и теперь эта ее маска лопнула. Его психотерапевт говорил, что так всегда бывает. Ему это в некоторой степени помогло.