Наша песня

Такие картины отпечатываются в подсознании, а потом отбрасываются им, и я понятия не имею, почему этого не случилось и на сей раз. Похоже, что-то внутри меня знало, что к этому надо присмотреться повнимательнее. Стоял ясный, но холодный день, и ребенка одели в теплую стеганую куртку с капюшоном. Мать ребенка была одета гораздо легче, и мне сразу бросились в глаза ее пышные каштановые волосы. Они развевались у нее на голове, словно грива чистопородной лошади. Помню, я еще подумала, что в кондиционированном салоне моей машины внезапно стало жарко. Это не она, ну конечно же не она. У многих женщин волосы такого же цвета и такой же длины. В любом случае я не видела ее четыре года, она могла их подстричь, покрасить и вообще что угодно с ними сделать. Это было лишь поверхностное сходство, только и всего.

Я видела, как она нагнулась, чтобы что-то сказать ребенку, потом мужчина посмотрел на нее, и она рассмеялась, повернувшись к нему… и ко мне. Она выглядела так же, как когда мы виделись с ней в последний раз, – и совершенно по-другому. Элли всегда была красавицей, хотя, казалось, никогда этого по-настоящему не осознавала. Но теперь, улыбаясь стоявшему рядом мужчине, наверное своему мужу, и крепко держа за руку маленького ребенка, находившегося между ними, она вся светилась от переполнявшего ее счастья.

На ее лице отражалось все то, что отсутствовало в моей жизни. Она держалась свободно и непринужденно, не понимая, что обладает всем, о чем я лишь мечтала. Все это она у меня не украла. Она владела этим по праву, но и мне хотелось того же. Ну, не именно этого ребенка и не именно этого мужчину, но мне хотелось того же, что сейчас было у нее. Мне хотелось этого с Дэвидом.

Я услышала, как запикал сигнал, разрешающий переходить дорогу, и почувствовала, как моя правая нога дрожит на педали тормоза, пока я наблюдала за тем, как они втроем сходят с тротуара. Мужчина повернулся в мою сторону и в знак благодарности поднял руку. Мои же руки с такой силой вцепились в руль, что я почувствовала, как ногти оставили вмятинки на его кожаной обшивке. Они шли быстрым шагом, приподнимая ребенка и раскачивая его, когда тот прыгал по белым полоскам «зебры». Они почти перешли дорогу, почти смешались с толпой, когда женщина повернулась к моей машине и подняла руку, благодаря меня, как и ее муж.

Улыбка, которую я так хорошо помнила, на мгновение застыла у нее на лице, и она слегка наморщила лоб. Ее всего лишь ослепило солнце или она все же узнала меня? Я поглубже вжалась в водительское кресло, стараясь стать невидимой. Она стояла в десяти метрах или чуть дальше от меня, солнце било ей в глаза, а я сидела за тонированным лобовым стеклом и в темных очках. Вероятность того, что она меня узнала, представлялась такой мизерной, что ее даже не следовало принимать в расчет.

Я почти убедила себя, что Элли понятия не имела, кто сидел за рулем сверкающего синего автомобиля. Вот только когда они шагнули на тротуар и шедший между ними ребенок нетерпеливо потащил их к аттракционам, в зеркале заднего вида я заметила, как она пристально смотрела вслед моей отъезжавшей машине.

Элли.Четыре года назад

Вряд ли это была она. Конечно же, не она. Для начала – у нее другие волосы. И, разумеется, совершенно невероятно, что она за эти четыре года хоть раз сделала прическу, язвительно захихикал мой внутренний голос. Они с Дэвидом не жили где-то рядом с нами. А откуда ты это знаешь? И машина совсем не в ее вкусе. Ты понимаешь, что уже хватаешься за соломинку?

– Как ты думаешь, Элли?

Я рывком вернулась в настоящее, к мужу, терпеливо ждавшему, пока я оторву взгляд от уже опустевшей дороги, и к маленькому сыну, со всей силой трехлетнего малыша пытавшемуся вырвать мою руку из сустава в нетерпении ринуться ко входу на аттракционы.

– Извини. Что ты сказал?

Джо улыбнулся, сунул руку в задний карман и достал оттуда бумажник.

– Я сказал: как насчет того, чтобы где-нибудь поужинать после ярмарки. Втроем. Нам же нужно отпраздновать.

Я почувствовала, как во мне что-то растаяло, увидев выражение его лица, на котором было почти такое же нетерпение, как и на личике нашего сына Джейка. Но причина его была совсем иной. Утром он не был уверен, все ли пройдет гладко в банке, а вот я никогда в этом не сомневалась. Он представил хороший бизнес-план, он упорно над ним работал. И план заслуживал того, чтобы увенчаться успехом.

– Этого кредита надолго не хватит, если мы станем его проматывать на шикарные ужины.

– По-моему, Джейку больше придутся по душе гамбургеры и жареная картошка, чем филе-миньон, – поддразнил меня Джо, стягивая с головы малыша ярко-красный капюшон и любовно ероша его густые темные волосы. – Что скажешь, парень, если мы сегодня вечером отдохнем от маминой стряпни?