Наша песня

Меня все еще трясло, пока медсестра вела меня по коридору в небольшой, никем не занятый кабинет. Я чувствовала себя сейчас как археолог, который обнаружил нечто ужасное. Все, что мне сейчас хотелось сделать, так это засыпать свою находку землей и сделать вид, что ничего не было.

У Дэвида есть ребенок. Все эти годы, когда мы надеялись завести малыша… он уже был отцом. Просто он об этом ничего не знал. Как могла Элли так поступить с ним? Но как Дэвид отреагирует на эту новость? Достаточно ли у него сил, можно ли ему обо всем рассказать? Мне показалось, что ответ на этот вопрос я узнаю сразу после того, как консультант закончит обследование.

Шарлотта.Четыре года назад

– По-моему, нам надо обратиться к другому консультанту.

Дэвид на мгновение замер, прежде чем передать мне очередной бокал вина, который только что налил.

– Мы обращались уже к трем, – осторожно сказал он, усаживаясь рядом со мной на белый кожаный диван, на чистейшей обивке которого никогда не появятся крохотные липкие отпечатки измазанных вареньем пальчиков. Он протянул ко мне руку и нежно сжал мою ладонь, словно горькую правду его слов можно было смягчить прикосновением. – Возможно, нам пора бы наконец понять и принять то, что сказал нам каждый из них.

Я покачала головой, словно упрямый ребенок, которого я никогда не смогу зачать.

– Я тут на днях кое-что увидела в Интернете…

– Нет, Шарлотта, хватит. Пора остановиться. – Зеленовато-синие глаза Дэвида наполнились страданием. – Ты не найдешь в «Гугле» какого-то волшебного ответа на то, что проглядели врачи. По-моему, нам обоим надо смириться с тем, что здесь у нас ничего не получится, и начать искать другие варианты.

– В смысле усыновления? – Я произнесла последнее слово так, словно это являлось чем-то постыдным, словно оно воплощало собой полный провал. Я не смогла сдержаться, потому что чувства взяли верх.

– Нам только это и остается, – ответил Дэвид, осторожно взяв у меня бокал и поставив его на журнальный столик (со слишком острыми углами, о которые мог пораниться малыш). Он притянул меня к себе, положив мою голову себе на грудь рядом с сердцем. Сквозь гладкую ткань рубашки я слышала его мерное биение. – В мире так много детей, которым нужен дом и любящие родители.

– Я знаю. Но если мы выберем этот путь, то это значит, что мы в конечном итоге оставили все попытки завести собственного ребенка, и я не знаю, готова ли я на это решиться. Не знаю, смогу ли вообще решиться на это, – призналась я дрожащим голосом. От глубокого вздоха Дэвида мои волосы чуть растрепались, но он промолчал, а я продолжила: – Я просто очень ярко вижу их внутренним взором, и вижу их очень давно.

– Кого?

– Детей, которых у нас никогда не будет, – печально ответила я.

Он дал мне пару минут выплакаться, прежде чем нежно взял меня за подбородок и вплотную приблизил ко мне свое лицо.

– Нам не нужно зачинать ребенка, чтобы иметь семью. Я знаю – ты считаешь, что очень важно иметь свою биологическую копию, но на самом деле это несущественно. По крайней мере, для меня. Мне необязательно видеть маленького человечка с твоими волосами и ртом, моим носом и глазами, твоими тощими локтями и моими волосатыми ногами.

Я смигнула слезы.

– Именно такого уродливого ребенка ты только что описал, – мрачно ответила я.

Его глаза потеплели, и он улыбнулся мне.

– Да, да, такого, миссис Уильямс. И, откровенно говоря, я не думаю, что мы можем позволить себе так рисковать. – Он пытался шутками выманить меня из черной дыры, в которой я оказалась, и я это знала. Но, несмотря на легкомысленные слова, говорил он совершенно серьезно. – Не генетический шаблон делает человека родителем, это просто игра природы.

– А тебе действительно все равно, что ты бы мог получить результат этой «игры природы», если бы ты был… – мужество изменило мне в самый последний момент – … с кем-нибудь еще?

– Я никого не хочу, и мне не нужен никто, кроме тебя.

Я закрыла глаза, когда он поцеловал меня, но отчего-то мне так и не удалось избавиться от образов темноволосых и синеглазых детишек, которых нам не суждено иметь.

Элли

– Я разрешаю тебе сказать: «Я же тебе говорил!» – заявила я своему мужу, который по-прежнему лежал в коме и ничего не мог мне ответить.

Медсестра, дежурившая в палате (за что я ей весьма благодарна), проявила благоразумие и ни разу даже не посмотрела в нашу сторону, пока я разговаривала с ее единственным подопечным.

– Ты предупреждал меня. Да, это правда. Но я почему-то надеялась, что этого никогда не произойдет. – Я чуть слышно горько рассмеялась. – Я должна была понять, что все это бесполезно, да? Существует нечто такое, что напоминает мне колючую проволоку, которая связывает всех нас. Иногда кажется, что она исчезла, и мы словно освободились от нее, но если ты вздумаешь убежать куда-то очень далеко… ну, тогда она просто собьет тебя с ног и вернет на место.

Я придвинула свой стул поближе к кровати и провела пальцами по его руке. Почувствовал ли он это? Имело ли мое прикосновение такую силу где-то в неведомой мне темноте?