Наша песня

Понятия не имею, какую безумную чушь я несла в ответ, когда они, словно бригада следователей, подробно расспрашивали меня про год, который я провела в Калифорнии. По-моему, я не сказала чего-то совершенно дикого или смешного. Я хорошо помню, как один из парней спросил, есть ли у меня бойфренд, и я позволила себе стрельнуть глазами в сторону Дэвида, чтобы узнать, заинтересует ли его мой ответ хоть самую малость. Его лицо представляло собой бесстрастный чистый холст.

– Пока так, ничего особенного. К тому же я всего несколько недель как вернулась в Англию. Мне нужно время, чтобы забыть всех этих американских качков, прежде чем я снова окажусь в поиске. – Я заставила себя рассмеяться вместе с остальными над своей попыткой пошутить.

– Вам с Дэвидом надо познакомиться поближе, – заметил Эндрю с набитым шоколадным бисквитом ртом.

Я почувствовала, как мои пальцы сжали ручку кружки с такой силой, что я испугалась, как бы она не отвалилась.

– Он только что вернулся с летних каникул в добрых старых Североамериканских Штатах, – продолжил Эндрю, нашаривая в жестянке очередной бисквит в золотой фольге. – У вас, наверное, найдется много общего.

«Больше, чем ты можешь себе представить», – подумала я, прежде чем небрежно ответить:

– М-м-м, возможно.

Еще один быстрый взгляд на Дэвида, который, казалось, вообще не интересовался тем, что говорят остальные, всецело переключив внимание на свернувшуюся в его объятиях девушку.

Первая неделя стала суровым испытанием на прочность. Она походила на экзамен, который я исполнилась решимости сдать. Я переживу все это, я не допущу, чтобы взбалмошная подростковая фантазия вторглась в мою теперешнюю жизнь и стала диктовать свою волю. К сожалению, пока семестр в университете еще не начался, никому не надо было ходить на лекции или возвращаться домой. Я с раздражением думала о том, что Элли не выказывает ни малейшего желания вернуться в свое обиталище. Она не отходила от Дэвида, а он от нее, отчего его было практически невозможно застать в одиночестве, хотя я не имела ни малейшего представления о том, что ему скажу, если мне это удастся.

К счастью, жить с каждым днем становилось легче и непринужденнее. По вечерам я позволяла своим «свободным» соседям таскать себя в лучшие, по их уверениям, питейные заведения и клубные площадки города. По крайней мере, это избавляло меня от необходимости наблюдать, как каждую ночь Дэвид и Элли, взявшись за руки, тихонько поднимались по лестнице в его комнату. А к тому времени, когда я возвращалась домой, куда более трезвая, чем мои спутники, я была слишком вымотана, чтобы зацикливаться на созерцании продолговатой полоски света, пробивавшейся из-под двери Дэвида, или, куда хуже, напряженно прислушиваться к скрипу кроватных пружин в безмолвном доме. Я так часто засыпала с придуманным мною образом Дэвида, что требовалось какое-то время, чтобы привыкнуть к тому факту, что его реальная версия находилась буквально напротив меня с другой стороны коридора. В объятиях другой женщины.

Когда я несколько дней спустя готовила себе на кухне завтрак, в доме стояла удивительная тишина. Я ела хлопья, прислонившись к кухонной столешнице, чувствуя, как мраморная поверхность холодит мне поясницу там, где откровенный пижамный топик-жилетка не совсем доходил до штанов. Я положила миску в раковину с посудой, оставленной после завтрака соседями. Лекции были уже в разгаре, и все, похоже, слишком торопились, чтобы загрузить посудомоечную машину. С легким уколом вины я поняла, что даже не знаю, где именно стоит эта машина, и, наверное, последние несколько дней ее запускала исключительно Элли. По какой-то причине это меня разозлило, словно она выиграла еще один раунд в состязании, о своем участии в котором даже не подозревала. Я нашла посудомойку – ребята, это совсем нетрудно – и начала ополаскивать скопившиеся в раковине тарелки, прежде чем загрузить их в машину. Я открыла кран до отказа, и струя холодной воды ударила в тарелку, окатив меня от ключиц до пояса.

– Бесподобно, – пробормотала я, отдирая пропитанный водой топик от тела. Он упорно лип к груди, и, несмотря на весь дискомфорт, я криво улыбнулась, подумав, как бы обрадовался Майк, увидев это импровизированное состязание.

Я все еще возилась с топиком, когда дверь кухни бесшумно открылась и вошел Дэвид. Его глаза сразу все заметили, включая откровенный наряд, подчеркивавший мою полную грудь с вызывающе торчавшими из-за холодной воды сосками.

– Интересный видок, – заметил он не выдававшим совершенно никаких эмоций тоном, однако открыл ящик и бросил мне маленькое махровое полотенце для рук. – Держи.

Я кое-как промокнула топик, пока он наливал чайник и доставал с полки кружку.

– Кофе?

Я кивнула, внезапно смутившись, что оказалась с ним с глазу на глаз, и это не имело абсолютно никакого отношения к состоянию моей одежды.

– А Элли еще наверху? – спросила я и тут же мысленно выругала себя за то, что упомянула ее в тот единственный момент после моего заселения, когда мы остались наедине.