Наша песня

Вот его я сразу узнала, для этого не потребовались никакие ассоциации. В последний раз, когда я его видела, он пытался засунуть язык мне в глотку, и его агрессивные планы на этом не заканчивались. Ни один из этой парочки меня не заметил, да и с чего бы им меня замечать или даже узнавать, если на то пошло. В конце концов в последний раз, когда наши дорожки пересекались, я была наряжена и загримирована под вампира. Тем не менее внутренний голос начал шептать мне предостережения, к которым я отказалась прислушаться.

Это стало моей второй ошибкой.

Мне надо было уйти немедленно, пока они еще не увидели меня. Я могла бы легко выскользнуть из магазина незамеченной, а они бы и понятия не имели, что я вообще туда заходила, и вечер бы закончился совершенно по-другому. Но ведь так легко рассуждать уже после всего случившегося, правда?

Словно зверек, загипнотизированный коброй, я продолжала смотреть в его сторону. Его первый взгляд был поверхностным: он бегло осмотрел меня, как, наверное, осматривал всех попадавшихся ему на пути женщин. Что-то во мне, скорее всего, вызвало у него мысль, что «эта сгодится», поскольку он оглянулся уже с большим интересом. Я быстро отвернулась и пошла по проходу, но было уже поздно. По его глазам я увидела, что он постепенно начинал узнавать меня и, наконец, совершенно ясно вспомнил, кто я.

Практически невозможно ускользнуть от кого-то в залитом неоновым светом супермаркете. Я могла лишь надеяться, что не вызвала у него такой интерес, чтобы он пустился за мной в погоню. Я прыгала между проходами, словно серебристый шарик в игральном автомате, но мое везение все же закончилось. Я почти убедила себя, что отреагировала чересчур эмоционально, что он наверняка уже расплатился за пиво и ушел, когда он вырос прямо передо мной и, упершись рукой в бетонный столб, преградил мне путь.

Я решила, что лучше всего будет изобразить наивность и неведение. Во всяком случае, это более-менее уравняет наши шансы в игре.

– Прошу прощения, – начала я, не глядя ему в глаза. Он не шевельнулся. Я попробовала еще раз. – Извините, позвольте, пожалуйста, мне пройти.

– Ну уж нет, дорогуша, я точно не позволю тебе пройти мимо. Как жизнь, красотка? Ты ведь помнишь меня, да?

Игра закончилась. Я медленно подняла голову, довольная тем, что голос мой прозвучал спокойно, когда наконец наши взгляды встретились.

– Помню.

Он протянул руку, словно хотел коснуться моего лица, но я сделала шаг назад и в качестве преграды выставила перед собой металлическую корзинку.

– О-о, а в тот раз ты не была такой недотрогой, – удивился он, шагнув ко мне, так что корзинка уперлась ему в грудь. – А я все же рад, что ты меня помнишь, потому как я тебя уж точно не забыл. И снилась ты мне в очень ярких и сладких снах. – Он преодолел преграду, схватив корзинку и резко дернув ее в сторону. – Хочешь, я тебе их расскажу? – плотоядно спросил он.

– Не особенно, – ответила я, отступая в сторону.

Проход был слишком широким, чтобы он смог полностью преградить мне путь, но я никак не ожидала, что он схватит меня за запястье, когда я собралась уйти.

– Ой, а куда это мы так спешим? Мы ведь так и не закончили наше свиданье, а?

Я холодно взглянула на него, радуясь тому, что шарф у меня на шее скрывал сонную артерию, потому что чувствовала, как бешено она дергается от ударов сердца.

– Нет, закончили. Раз и навсегда.

– А вот и нет, – возразил он. – Нельзя сначала выставлять передо мной сиськи, а потом делать вид, будто ты лучше меня.

У него сложилось настолько извращенное представление о том, что произошло тем вечером, что я с трудом сообразила, как ему это объяснить.

– Я ничего не выставляла и ничего не предлагала. Вы без приглашения вломились к нам на праздник. Мы протанцевали один танец, а потом тебя попросили уйти. – Мне легко удалось сделать вид, что я ничего не помнила о поцелуе, который показался мне не совсем отвратительным. Ну, по крайней мере, вначале.

Его глаза злобно сузились, и я впервые подумала, что, наверное, серьезно вляпалась.

– Ах ты, маленькая…

К счастью, мне не пришлось выслушать его мнение о моем характере, потому что в этот момент появился его приятель с пирсингом, тяжело шагая под весом двух упаковок пива.

– Ты куда, мать твою, смотался? – налетел он на своего дружка. – Бросил меня на кассе, но деньги-то все у тебя. – Тут он повернулся, словно только что заметив, что они не одни. Похоже, наблюдательность не входила в набор их житейских навыков.

– А это кто?

– Это та шикарная пташка с Хэллоуина. Из-за которой нас тогда выкинули. Помнишь?

Я подумала, а не сказать ли им, что они сами на это напросились, но мне не очень-то хотелось завязывать с ними диалог. Его приятель нерешительно покачал головой, то ли решив не обращать на меня внимания, то ли действительно не в состоянии вспомнить что-либо, произошедшее больше пяти минут назад.

– Мы тут с ней возобновляем знакомство, – сказал своему приятелю блондин с всклокоченными волосами.

– Ну уж нет, – твердым тоном возразила я, улучив момент, чтобы протиснуться между ними. – Все кончено.