Наша прекрасная Александрия. Письма к И. И. Каплан (1922–1924), Е. И. Бронштейн-Шур (1927–1941), Ф. Г. Гинзбург (1927–1941)

…Мне хочется обратить Ваше внимание на одну новую книжку, вывезенную мною из последней поездки в Москву: «Электронная химия» (Госиздат, 1927, под ред. акад. Иоффе). Между прочим, надлежащая задача физиологии ближайшего будущего в том, чтобы внести в свои соображения и толкования именно электронный анализ и понятия электронной химии. Максвелл, один из первых, кто положил начало в половине XIX столетия так называемому «электромагнитному мировоззрению», – отдавал себе отчет в том, что научная мысль здесь отказывается от прежнего признания механики как универсального начала вещей. Максвелл высказал впервые, что сфера электромагнитных явлений не выводима, как частность, из законов механики, а наоборот, законы механики, как известный провинциализм и частность, выводятся из законов электромагнетизма. Подобно тому древняя эвклидовская геометрия не универсальная царица наук, как казалось древним и Декарту, а провинциализм и частная глава гораздо более конкретной и в то же время несравненно более универсальной системы электромагнитных законов. Вот в книжке, о которой я говорю, есть очень хорошее напутствие работникам в новой электронной химии: «Здесь нам нужны элементарные законы, управляющие отдельными атомами. Для раскрытия этих законов необходимы новые опыты, элементарные опыты, в которых обнаруживается природа отдельных атомов. Результатом этих опытов могут быть законы, совсем не похожие на прежние, на привычные законы. Эти законы могут казаться нам странными. Но не надо забывать, что все новое, непривычное кажется нам непонятным. Надо превозмочь себя и иметь мужество отбросить все привычные взгляды и войти в новую область свободными и непредубежденными, имея в руках лишь одно оружие – непосредственный опыт. Опыт есть единственный непреложный аргумент, и, как бы ни было удивительно то, что он нам говорит, – мы обязаны ему верить и строить новые гипотезы и теории применительно к тому, что мы видим, не смущаясь противоречиями, в которые вступила эта теория со старым и привычным» (стр. 11). Вот это не что иное, как та раскрытость души к реальности, какова она есть, о которой я все время говорю. Готовность принять реальность такою, какова она есть, а не такою, как мы ее предвзято и предрассудочно хотим понимать и толковать на свой старый аршин!

Новая, более конкретная область фактов, – вместе с тем и новые, неожиданные с прежней точки зрения законы! И, что особенно замечательно, эти более конкретные законы вместе с тем потом оказываются и более общими, т. е. включающими в себя прежние абстракции, как частность и как провинциализм. Геометрия оказалась провинциализмом механики, т. е. область фактов, исключительно удовлетворяющих законам геометрии, оказалась гораздо уже, чем область фактов, подчиненных концепциям механики, факты геометрии составляют всего лишь провинцию посреди фактов механики! Но точно так же факты механики составляют лишь частность и провинцию в необозримом многообразии фактов электродинамики. На наших глазах сама электродинамика делается провинциализмом учения об электронных сочетаниях.

Вот совершенно так же, с переходом в новую, несравненную, еще более конкретную область опыта, где учитывается сам человек и его лицо, – придется заранее ожидать совсем новых законов и зависимостей, к которым мы не подготовлены и которые надо будет брать непредвзятыми, чистыми от привычек и предубеждений руками! Старые, привычные, казавшиеся универсальными законы войдут потом в эти новые законы как частность и провинциализм.

Курьезно, что в той же книжке через несколько страниц говорится: «Других законов, кроме законов электродинамики, и не существует» (с. 15). Курьезное противоречие себе на старинный образец!

Совершенно так же старинные геометры и механисты в свое время утверждали, что других законов, кроме законов геометрии и механики, в мире не существует, и на этом предвзятом основании пытались натянуть на схемы геометрии и механики не натягивающиеся на них и неуловимые для них зависимости электромагнетизма! Утверждать теперь, что других, более конкретных и еще более универсальных, законов, кроме законов электродинамики, не существует, – значит повторять в точности школьную традицию старинных геометров и механистов!