Наша прекрасная Александрия. Письма к И. И. Каплан (1922–1924), Е. И. Бронштейн-Шур (1927–1941), Ф. Г. Гинзбург (1927–1941)

Передайте, пожалуйста, мой сердечный привет Вашей маме и племяннику.

Преданный Вам А. Ухтомский

25

18 июня 1941

Дорогая Фаня, от души благодарю Вас за письмо с портретом покойного Ефима Семеновича Лондона и за сочувствие в моей болезни. А меня постигло теперь новое и гораздо более серьезное горе: скончалась Надежда Ивановна, старый верный друг мой, перешедший ко мне непосредственно от покойной моей воспитательницы тети Анны Николаевны Ухтомской. Надежда Ивановна была живой связью с людьми моего детства и юности, с моими родителями и родичами, многие из которых кончились на руках этого самоотверженного и верного человека. Последний привет свой посылает Н. И. и Вам, каким-то внутренним чувством улавливая в Вас сочувственно-родственного человека. Она Вас любила. Простите меня, пожалуйста, в том, что я так редко, редко отзываюсь своими письмами. Я очень слаб за последнее время и мне нелегко сосредоточиться, чтобы сесть за письмо. Стариковские немощи и довольно много неприятностей по работе не успевают компенсироваться, как это бывало в прежние годы, радостью преподавания и общения со студенчеством. И преподавание дается все с большим трудом.

Я сочувствую Вашей скрупулезности, с которой Вы еще и еще раз пересматриваете диссертацию. Это обещает прекрасный и строго отчеканенный материал фактов и мыслей. Но все-таки надо помнить и о сроках. Пускай они охранят от крайности, от чрезмерных оттягиваний.

Жду, когда приобретете ученую степень. Крепко жму Вашу добрую руку и желаю от души всего, всего доброго. Буду ждать от Вас добрых известий во всем, что составляет Вашу жизнь.

Преданный А. Ухтомский

26

29 ноября 1941

Очень рад был получить Ваше письмо, узнать из него, что Вы не прервали своей колеи, по которой следовала Ваша жизнь. Я думаю, что большая ошибка множества современников в том, что они срываются с работы, на которой были общественно полезны, и тем самым ослабляют себя и всю страну. Желаю Вам и далее крепко держаться за работу, которая сама по себе поможет сохранить силы и подобающее настроение перед лицом текущих дней, а вместе затормозит чрезмерную впечатлительность к сутолоке и бестолочи улицы. Хотелось бы знать о наших общих приятелях, как они живут. Об отъезде Лены я слышал. Но не знаю о Марке, как и где он работает. Двинулся ли в университете учебный год? Как и где работает Сперанский? И также: где Салтыков, Илья Аркадьевич, Штерн и прочие? Что касается меня, я все прихварываю. Болят ноги, вследствие эндоартериита, мышцы голени не успевают получать достаточно кислорода, оттого при работе легко впадают в контрактуры, сопровождающиеся сильными болями. Пройду два-три квартала, и уже должен останавливаться и садиться. Итак, анаэробная работа мышц неприятна и болезненна. Потом легко простужаюсь: сейчас сижу дома от бронхита и плеврита.

Пришла старость со всеми ее признаками. Всему свое время. Но этим я не огорчаюсь и более или менее доволен. Крепко жму Вашу руку. Всего, всего хорошего.