Наша тайна

— Ты поедешь в реабилитационный центр? — спросила я.

Мама поморщилась.

— Не так, как твой отец. Я буду проходить амбулаторное лечение. У меня все еще много забот, да и за тобой надо приглядывать… — Ее голос оборвался, и она закусила губу. — Прости. Полагаю, приглядывать за тобой больше не требуется?

Я села рядом с ней и взяла ее за руки.

— Не так много, как раньше, но чуть-чуть нужно.

Мама улыбнулась и погладила меня по волосам.

— Иногда так сложно поверить в то, что ты почти выросла. А иногда кажется, что ты уже совсем взрослая. Еще год и ты будешь сама распоряжаться своей жизнью.

Я взглянула на нее, расправив плечи.

— То, что я сказала в Париже — правда. Я не хочу поступать в Йель.

Мама кивнула.

— Я знаю. Мы с твоим отцом говорили об этом.

— И тебя это не волнует? — уточнила я.

Она шумно втянула ртом воздух.

— Я с этим справлюсь.

Я прильнула к ее плечу, она уткнулась подбородком в мою макушку.

— Прости меня за это лето, — сказала она.

— Мое прощение ты уже получила, — ответила я. — Но, я думаю, ты должна извиниться перед тетей Лидией.

Мама напряглась.

— За что?

— За ребенка, — сказала ей я. — Тетя Лидия все мне рассказала.

Мама протяжно выдохнула.

— А она рассказывала тебе о том, что у меня было три выкидыша до того, как ты родилась? — спросила она.

Я резко выпрямилась, уставившись на нее во все глаза.

— Правда?

— Я не хотела, чтобы Лидия проходила через то, через что пришлось пройти мне, — сказала мама. — Мне все еще больно об этом думать. И когда у Лидии случился выкидыш… я не могла смотреть на страдания своей сестры. У нее не было партнера, как у меня, на чью поддержку она могла бы рассчитывать. Она была сама по себе, и я никак не могла ей помочь в этом. Я не хотела, чтобы она страдала.

— Но ты ранила ее своими словами, — настаивала я. — Ты обязана извиниться.

Мама опустила взгляд на колени.

— Я знаю. Я позвоню ей. Обещаю.

— Не бойся реальности, — сказала я с улыбкой. — Правило №4.

Мама усмехнулась.

— И чье же это правило? — поинтересовалась она.

— Мое, — ответила я.

Глава 26

— Что думаешь? — Эйвери Джеймс представила мне на суд ярко-желтый плакат. На нем огромными буквами было выведено: «РАСПРОДАЖА ВЫПЕЧКИ ОТ СТУДЕНЧЕСКОГО СОВЕТА: ПОДДЕРЖИ ШКОЛУ — ПОКУПАЙ СЛАДОСТИ!»

— Если тебе нравится, то и мне тоже, — сказала я.

Эйвери отложила плакат и вздохнула.

— Не уверена, что кто-то вообще его заметит, но я специально выбирала самый яркий плакат из всех, что удалось найти, — она нахмурилась. — Быть президентом куда сложнее, чем я думала.

Я показала ей язык.

— А я ведь предупреждала.

Эйвери кинула на меня сердитый взгляд.

— То, что в этом году у тебя меньше работы не дает тебе права злорадствовать. Подумаешь дело: денежки считать.

Я помахала перед ней журналом казначея официального школьного совета старших классов.

— Это куда ответственнее, чем ты думаешь. Особенно, когда все средства, которые удалось собрать, надо отдавать на покупку всяких там плакатов.

— Кто тут раздает деньги? — поинтересовался вошедший в помещение Зак Грили. Он затормозил, чтобы поприветствовать Эйвери долгим поцелуем, после чего запрыгнул на стол и заболтал ногами.

— Никто, — строго ответила я.

— Но я определенно что-то слышал о деньгах, — сказал Зак. Он похлопал себя по уху. — У меня превосходный слух, когда дело касается денежных вопросов.

Я засмеялась. Тем временем в класс стали подтягиваться остальные члены школьного совета. Выпускной год начался месяц назад, и пока он был самым лучшим из всех предыдущих. Мы с Джудом созванивались и переписывались каждый день, когда у него выдавалась свободная минутка между тренировками. Я ужасно скучала, но знала, что он отлично справляется и впервые гордится собой с того момента, как погиб его брат.

Я же вычеркнула большую часть курсов из своего графика и сильно уменьшила нагрузку. Работе президента школьного совета я предпочла обязанности казначея и с радостью отдала Эйвери пальму первенства.

Но самое удивительное, что мы с Эйвери снова стали подругами. И хотя мы все еще конкурировали друг с другом за место лучшей ученицы школы, на сей раз это было дружеское соперничество. И если бы я стала второй, мой мир не развалился бы на куски.

Маму резкое сокращение деятельности, конечно, не радовало, зато папа был полностью на моей стороне. Он вернулся из центра несколько недель назад, и больше не работал так много, как прежде. Мы оба учились сбавлять обороты и наслаждаться жизнью. Папа все еще продолжал лечение, но уже вне центра.

Мама тоже стала посещать специалиста, чтобы решить проблему с алкоголем. Иногда мы посещали терапию всей семьей, иногда родители ходили на нее без меня.

— Ну что, ждешь не дождешься выходных? — спросила Эйвери.

От ее слов внизу живота появилось трепетное чувство, с каждой секундой становящееся сильнее.

— Да, — призналась я, не в силах сдержать улыбку. — Дождаться не могу.

— Твои родители все еще давят на тебя? — поинтересовалась она. — Потому что мое предложение в силе. Я поеду, если нужна будет дополнительная поддержка.

Я покачала головой.