Наша тайна (ЛП)

Внезапно я со всей очевидностью осознала, куда должна ехать.

Зеленый указатель, висящий над межштатной автомагистралью, становился все ближе по мере моего приближения: съезд на международный аэропорт Роли-Дарем 2 мили.

Правило №4: не бойся реальности.

Я закусила губу, сильнее стиснув руль. Затем глубоко вздохнула и направила машину к съезду.

***

Я снова забарабанила в дверь, хоть и знала, что это бесполезно. В комнате никого не было. В коридоре стояла тишина, будто все, кто остановился на этом этаже, одновременно выехали из номеров. Что ж, вполне вероятно. На часах было девять вечера, и многие наверняка отправились ужинать и наслаждаться ночной жизнью Парижа. Сквозь окно в конце коридора открывался вид на поблескивающие городские огни, разрезающие темноту.

Я спустилась на лифте обратно в лобби. За стойкой ресепшена стоял человек в элегантном черном костюме, но я не собиралась говорить с ним. В моих мыслях всплыло лицо Джуда. Я должна сделать это сама и не успокоюсь, пока не выполню задуманное.

Я нашла мягкое кресло, сидя в котором могла все время следить за входом. Полеты всегда нагоняли на меня сонливость и напряжение: веки тяжелели, а ноги болели от долгого перелета. Раскинувшись в кресле, я подперла голову рукой, отчаянно борясь со сном. В лобби смешались звуки ломанного и беглого французского, а одна женщина, такой же миниатюрной комплекции как Мама Рита, громко говорила по-итальянски. От одного ее вида начинало сосать под ложечкой из-за тоски, о которой хотелось забыть.

Было уже за полночь, когда она, пошатываясь, вошла через главные двери. Она висела на Тесс, и они обе хихикали, как маленькие дети. Проходя мимо, она даже не заметила меня. И, несмотря на улыбку, лицо ее выглядело усталым и изнуренным. Громко говоря, она широко раскидывала руки, и ее голос эхом разносился по всему лобби.

— Мам.

Мне пришлось обратиться к ней дважды, прежде чем она услышала. Замерев на месте, она развернулась и, наконец, заметила меня. Ее немного качнуло, она завалилась на Тесс, которая тоже смотрела на меня, как на галлюцинацию.

— Ханна? — спросила мама. Затем она пришла в себя, широко раскинула руки и на ходу заключила меня в крепкие объятия. Она ненавидела, когда ее заставали врасплох, так что, само собой, притворилась, будто ждала моего приезда. — Ты здесь! Как чудесно! Я так по тебе скучала.

Я выпуталась из ее объятий и нахмурилась.

— Сколько ты сегодня выпила? Ты же в стельку, — сказала я, отталкивая ее руку. От ее дыхания несло сразу несколькими разными коктейлями. Так что сложно было сказать, что она выпила и много ли.

— Всего пару напитков за ужином, — отмахнулась мама. Она обняла меня за плечи и улыбнулась Тесс. — Разве не весело? Теперь это настоящий девчачий отдых.

— Ты должна поехать домой, мама.

Мамина улыбка померкла, однако она не отстранилась от меня. Прокашлявшись, она вновь улыбнулась Тесс.

— Иди наверх, — сказала она. — Мы сейчас придем. Хочу показать Ханне отель.

Тесс отбросила с лица блондинистые кудри и улыбнулась нам. Улыбка получилась сморщенной, словно накануне она съела лимон.

— Конечно. Веселитесь.

Я проследила как Тесс, покачиваясь на каблуках, идет к лифту. Едва за ней закрылись позолоченные двери, мама поволокла меня в угол лобби.

— Нужно иметь стальные нервы, чтобы так со мной разговаривать в присутствии моих друзей, — прошипела мама. Она рухнула в кресло и стала массировать подушечками пальцев закрытые веки. — Что ты здесь делаешь?

— Я приехала забрать тебя домой, — ответила я, скрестив на груди руки.

— Я не могу уехать прямо сейчас, — сказала мама. — Что скажут люди? Они будут смотреть на нас с презрением, Ханна. Они думают, что твой отец тратил их сбережения на свои чертовы таблетки, — она замотала головой. — Я останусь здесь, пока все не уляжется.

— Ты нужна папе, — настаивала я. — Мы обе ему нужны.

По маминому лицу пробежала досада, взгляд остекленел. Она быстро моргнула, беря себя в руки.

— Ханна, я в отпуске. Я не уеду раньше только потому, что ты так сказала.

— Это не игрушки, мам! — воскликнула я. — Это реальная жизнь! Ты не можешь прятаться здесь и притворяться, что все в порядке, когда это не так.

Мамин взгляд тревожно заметался по помещению, она схватила меня за запястье и подтянула ближе к креслу.

— Хватит устраивать сцены. Ты ведешь себя, как избалованный ребенок.

Я захохотала коротким отрывистым смехом, разнесшимся над нами до самого потолка.

— Это я-то ребенок? Ты единственная, кто живет в выдуманном мире. Если тебе что-то не нравится, ты просто делаешь вид, что этого нет. Напиваешься до потери сознания. Ты же плевать хотела на то, с чем нам приходится в это время разбираться. Пока ты можешь убежать, все просто прекрасно, да?

Мама вскочила на ноги и вцепилась в меня взглядом, слегка пошатываясь.

— Я иду спать, Ханна. Поговорим, когда научишься разговаривать как леди, которую я в тебе воспитывала.

Я не отставала от нее все время, пока она пробиралась к дверям лифта.