Наша тайная слава

Он доверил управление своими доходами одному искушенному в финансовых играх другу. И при этом отважному, бдительному и гордившемуся тем, что делает своих друзей еще богаче. Для тех, кто их знал, этот дуэт напоминал вывернутую наизнанку, но довольно занимательную вариацию на тему басни «Стрекоза и Муравей». В этой версии именно Муравей подбивал Стрекозу пожить в свое удовольствие. Стрекоза, скопив немало, без веселья прозябала, оглянулась, а уж вот осень жизни настает. Муравей качал главою: денег у тебя с лихвою, а счастливой не была. Поживи-ка для себя! Но певунья Стрекоза внять совету не умела и все пела, пела, пела, наполняя закрома.

Доверие артиста к своему бухгалтеру было так велико, что, если бы тот посоветовал ему вложиться в булыжники и сорняки или предложил играть в «Монополию» на настоящие деньги, артист поверил бы ему на слово. Но сегодня, впервые за двадцать лет дружбы, он собирался поступить вопреки его рекомендациям, словно хотел любой ценой создать исключение — ради того, чтобы познать радость подтверждения правила.

Этим утром артист попросил своего водителя отклониться далеко в сторону от обычных маршрутов и доставить его в суровый и с трудом находимый пригород, затерянный между лесом и аэропортом. В этом новом бездушном поселении они долго искали улочку, где напротив единственного на всю округу бистро располагалось отделение маленького местного банка.

— Оставить вас у входа, мсье? Я хочу сказать… одного?

Водитель знал, как боялся его хозяин сделать без него малейший шаг. Чаще всего он доставлял его на место и сдавал с рук на руки привратнику, а уж дальше комитет по встрече торопился проводить его к пункту назначения. Но в первый раз за долгое время артиста не ждали. Предоставленный самому себе, он отважился проникнуть на неизведанную территорию. Не переступая порога учреждений с окошечками целых двадцать пять лет, он сначала удивился, до какой степени автоматы заменили человека. Ему стало не по себе и захотелось повернуть назад, но он рискнул-таки сунуться в бокс, где какая-то молодая женщина стала втолковывать ему, как открыть счет.

— Сколько вы хотите положить?

— Честно говоря, понятия не имею. Может, миллион евро?

Видя ее ошарашенный взгляд, он почувствовал себя так, будто его поймали с поличным, и добавил:

— Ну, тогда, скажем… два?

Привыкшая ко всему девица знала, как отшить затравленного безработного, безмозглую лицеистку, отчаявшуюся разведенку, пенсионера без пенсии, новичка, решившего поиграть на бирже, — но перед этим незнакомцем она лишилась дара речи, убежденная, что это какая-то шутка или, хуже того, жульничество. Единственный, кто в отделении банка был правомочен принимать сумасбродов и всяких там гангстеров, — это директор.

Но у директора этим утром голова была занята совсем другим: озабоченный с самого пробуждения, он ждал телефонного звонка от своей дочери насчет результатов выпускных экзаменов. Все домочадцы жили в ритме подготовки к этому испытанию, все ей помогали, успокаивали, подбадривали или стимулировали как могли, но самым заинтересованным был, конечно, отец, для которого эта степень бакалавра отнюдь не была ключом от чего бы то ни было, но всего лишь нулевым уровнем, самым первым шагом карьеры. И ему бы так хотелось, чтобы его дочь уже миновала этот этап, символический, конечно, но такой обнадеживающий для того, кто хочет продолжать. Он отдал бы что угодно, лишь бы вывести ее из состояния этой инертности, свойственной ее поколению, привить ей охоту к усилию в мире, где надо беспрерывно драться. Столько раз он пытался передать ей свой опыт, приобретенный в банке, который виделся ему наблюдательным пунктом, где род человеческий по-настоящему раскрывается в своем отношении к деньгам. Столько он повидал таких, что обещали, но переставали бороться, отказывались понимать, как действует машина, предпочитали нищету тяжелому труду и позволяли удовольствиям всецело руководить собой, никогда не заботясь о реальности. Он хотел помочь своей дочери избежать ловушек, в которые все они попадали, думая найти убежище в обществе, где жить не по средствам считалось признаком победителей. Несмотря на свои реальные способности, малышка пала жертвой веяний эпохи, постоянно стремясь к жизни, построенной на взаимоотношениях между людьми, и была гораздо больше озабочена интригами своего окружения, нежели собственным путем. Сколько усилий он, любящий отец, потратил, чтобы понять столь загадочный мир подростков! Сколько раз сомневался в себе — не слишком ли много он ей позволяет или, наоборот, недостаточно? — и места себе не находил из-за страха совершить ошибку, травмировать малышку, сам того не сознавая. Единственное, в чем он был уверен среди этого изобилия сомнений, — ему придется постоянно подстраховывать ее, пока она не научится выкручиваться сама, а может, и всю жизнь. Дорога будет усеяна скрытыми трудностями, обходными путями и с виду бесполезными этапами. Самый первый — этот бакалавриат.