Наша трагическая вселенная

Некоторое время мы провозились с набором петель. Ви показала мне, как сделать скользящий узел и потом накинуть на пальцы что-то вроде лассо. Она набрала несколько петель, чтобы я посмотрела, как это делается, а потом просто стянула их со спицы, расправила пальцами, и в руке у нее снова оказалась прямая нить. Это напоминало наложение заклятия, а затем — его снятие. Я почти час все повторяла за Ви и наконец смогла набрать двадцать петель — на одной из спиц появилась красная полоса, будто эта спица была мечом, испачканным кровью.

— Что теперь? — спросила я.

Ви забрала у меня спицы.

— Вонзаешь в него копье, — сказала она, втыкая пустую спицу в первую из набранных петель, — потом вешаешь его, — и она накинула пряжу петлей на спицу, — и сбрасываешь в пропасть!

С этими словами она вынула спицу из-под нити и отвела в сторону, и я увидела, что на ней появилась новая петля.

— Это все Клавдия придумала, кстати. Иначе она никак не могла запомнить порядок действий.

Еще около часа я сидела и повторяла то, чему научила меня Ви, и скоро из нити стало складываться простейшее полотно. Ви воодушевленно стучала на своем ноутбуке, но время от времени прерывалась, чтобы взглянуть, как у меня идут дела.

— У тебя здорово получается! — сказала она. — Ты прирожденная вязальщица. Как и целительница.

— Ха-ха, какая еще целительница?

— Обыкновенная! Лечишь энергией рук.

— Ерунда какая, я не верю в энергию рук.

— Я знаю, что не веришь, но у тебя есть этот дар.

Много лет назад, когда Ви и Фрэнк еще жили в Брайтоне, кто-то принес Ви книгу о рэйки, и однажды вечером мы решили проверить, как это работает. Идея заключалась в том, чтобы использовать энергию своих ладоней для исцеления людей, при этом не прикасаясь к ним. Когда Ви провела руками над моим плечом (я слишком много писала, и оно болело), я почувствовала тепло, и мне показалось, что боль уменьшилась. Если верить Фрэнку, в моих ладонях энергии было больше, чем в ладонях Ви. Оказалось, что застарелая мозоль у него на ноге, над которой я провела рукой, примерно через неделю исчезла. Впрочем, плечо у меня вскоре разболелось пуще прежнего, и я больше про рэйки не вспоминала.

Я связала еще несколько рядов.

— На этом ведь можно зарабатывать, — сказала я. — Как моя подруга Либби.

— Это надо делать, чтобы расслабиться, — возразила Ви. — Иначе ничего не получится.

— Возможно. А кстати, есть такой анекдот. Хотя это не вполне анекдот, скорее просто история. На тропическом острове живут рыбаки. Каждое утро они просыпаются, когда пожелают, выходят на лодках в море и ловят рыбу для себя и своих семей — ну и, может, еще для своих знакомых, которые больны и не могут в этот день выйти на рыбалку. У них у всех есть огороды, где они выращивают все что им нужно. Когда рыбалка закончена, рыбаки играют с детьми или встречаются за партией в карты, или просто сидят на солнышке и читают книги. Каждый вечер они едят на ужин рыбу, которую сами же поймали, а потом ходят друг к другу в гости и рассказывают истории или устраивают вечеринки. Однажды к ним на остров приезжает отдохнуть американец — туристы здесь бывают редко, но недавно об этом острове в какой-то книге написали как об одном из «не загубленных мест нашей планеты» или что-то вроде того. Американец смотрит на то, как они там живут, и говорит одному человеку, который взял его с собой на рыбалку: «Слушайте, у вас здесь столько возможностей, а вы их совсем не используете! Ведь если бы все собрались и начали рыбачить вместе, можно было бы наловить гораздо больше рыбы, а излишек улова продавать. Каждый построил бы себе отличный дом, с бассейном и всем таким, смог бы откладывать деньги на образование детей, купить себе нормальной одежды и отправиться в путешествие по миру. Очень скоро вам бы уже не понадобилось рыбачить самим — можно было бы нанять для этого других людей! И тогда — только представьте! — на пенсии вы оказались бы с миллионом в банке и могли бы…» «Тогда, — перебил его рыбак, — я мог бы позволить себе отправиться в отпуск вроде вашего и наконец спокойно посидеть на солнышке и поудить рыбу».

Ви улыбнулась.

— Здорово. Почти «история без истории». Тебе ведь тоже хочется простой жизни, правда? Поэтому ты и не поехала осенью в Грецию? Сказала тогда, что простая жизнь идет на пользу писательству. В смысле, твоему настоящему писательству. Может, вязание тоже тебе в этом поможет.

Моему «настоящему» писательству… А ведь мои «ньютопии» и романы Зеба Росса такие настоящие, что ничего более настоящего и придумать нельзя: зайди в любой книжный — и сможешь подержать в руках как минимум одну из этих моих книг. А мой «собственный» роман существовал пока лишь в моем воображении и был не более настоящим, чем привидения, в которых я верила в детстве.

— Кристоферу хочется совсем простой жизни, — вздохнула я. — Более простой, чем мне. Недавно он заявил, что больше не будет покупать себе новую одежду — починит ту, которая у него уже есть. Устроиться на работу это ему вряд ли поможет, но вообще мысль отличная.

— Если, конечно, он не Ждет, что ты станешь вязать ему чертовы носки!