Наша улица (сборник)

Миссис Уинстон не вполне разделяла мнение Орчардстрит о ее счастье.

Конечно, Дэйв прекрасный муж и отец: приносит ей весь свой заработок до последнего цента. На сигареты и то она ему выдает. Но сколько, по-вашему, нужно, чтобы прокормить семью из четырех человек при нынешней дороговизне? Худо-бедно восемьдесят долларов в неделю, а муж приносит не больше шестидесяти, а то и меньше. Вот и крутись, ломай себе голову, как свести концы с концами.

- Как вы думаете, милая моя, зачем я сдаю одну комнату жильцам? Для собственного удовольствия или чтобы мне просторнее было?

Миссис Уинстон кое о чем умалчивала. Двенадцать долларов, которые платили ей квартиранты, шли не на сведение концов с концами, а на умножение неприкосновенного капитала, который со временем должен был помочь ее Гарри "сделать карьеру".

Двенадцатилетний Гарри был утешением, надеждой и гордостью отца и матери. Особенно матери, которая в нем души не чаяла.

Гарри родился и вырос на Орчард-стрит. Из окон своей квартиры Уинстоны жили на третьем этаже - мальчик мог видеть лишь грязные, обшарпанные дома, единственным украшением которых были всевозможные вывески мастерских, прачечных, дешевых ресторанчиков и прочих заведений, пестревшие на грязно-серых стенах, как новые заплаты на старом платье. Еще мог он видеть баки для мусора у противоположного тротуара, уличных торювцев, которые развозили на ручных тележках свой дешевый лежалый товар, и худых, плохо одетых, шумных детей, игравших на мостовой. Каждые три минуты с грохотом и лязгом перед окнами проносился поезд надземной железной дороги, на мгновение гасил дневной свет и скрывал от глаз обшарпанные стены, мусорные баки и уличных продавцов.

Кто скажет, откуда у этого мальчика, внука гомельского портного Лейзера Вайнштейна, которого нищета, бесправие и еврейские погромы полвека назад забросили в Америку, и сына "коренного американского пролетария", каким именовал себя Дэйв Уинстон, - откуда у ребенка с Орчард-стрит взялась страсть к рисованию? С малых лет карандашом и красками он без конца рисовал громады небоскребов, великолепные дворцы, величественные арки, висячие мосты, фонтаны с бьющими во все стороны струями - ничего этого он никогда не видел, разве только в кино или в иллюстрированных журналах. Объяснить это так же невозможно, как и то, почему у Дэйва, флегматичного приземистого крепыша, родился сын такой тонкой, можно сказать, аристократической стати, стройньй.с нежным лицом, с прекрасными карими глазами, которые всегда были чутьчуть прищурены, словно внимательно к чему-то приглядывались.

- Вылитая мать, - говорили соседи.

Но на увядшем, худом лице миссис Уинстон трудно было различить черты былой нежной красоты.

Орчард-стрит гордилась Гарри и считала его вундеркиндом.

Когда миссис Уинстон с деланной небрежностью показывала соседкам рисунки сына - "посмотрите, чем только ребенок не занимается", - члены "женского клуба", к великому ее удовольствию, в один голос заявляли, что из Гарри вырастет великий художник или знаменитый архитектор.

- Будет еще и на Орчард-стрит свой Фрэнк Ллойд [Фрэнк Ллойд Райт известный современный американский архитектор.], - предсказывали добросердечные кумушки.

- Не беспокойтесь, когда Гарри прославится, Орчардстрит его и не увидит. Такие, как Фрэнк Ллойд, живут на Риверсайд-драйв или на Пятой авеню, а не на Орчард-стрит.

- Где бы он ни жил, такой ребенок - клад для родителей. Он уж вашу старость обеспечит.

- Вот увидите, миссис Уинстон, когда-нибудь Гарри осчастливит всю вашу семью, - пророчествовала Орчардстрит.

Сердце у миссис Уинстон так и таяло от радости и гордости за своего талантливого сына. И как же ей хотелось верить, что когда-нибудь он и в самом деле осчастливит всю семью. Но из осторожности она отвечала:

- Были бы у мальчика богатые родители, со временем из него, может, и вышел бы знаменитый художник или архитектор. Но что можем сделать мы? Я уж не говорю, в художественную школу определить или там в архитектурный колледж, учителя нанять, послать в Европу, как это делают богатые, - об этом я и не мечтаю. Мне бы на лист ватмана несколько центов выгадать или на краски, и то хорошо.

- Ничего, талант сам пробьет себе дорогу, - утешали ее соседки.

Миссис Уинстон тяжело вздыхала:

- Ох, милые мои, разве мало талантов пропадает среди нашего брата рабочего?

- Знаете что, миссис Уинстон, - сказала однажды миссис Макферсон, соседка, жившая на одной площадке с Уинстонами. - Соберите-ка вы рисунки Гарри и покажите их нашему профессору, мистеру О'Кейзи. Он вам скажет: есть в вашем мальчике искра божия или же все эти мысли насчет второго Фрэнка Ллойда лучше выбросить из головы.