Наша вина

Я не хотела, чтобы он уходил, но нам нужно было сделать все правильно, мы не могли снова все испортить, риск слишком велик.

Он крепко обнял меня. Поцеловал в кончик носа, а затем нежно погладил живот.

– Позаботься о ребенке.

Я кивнула и отошла, чтобы он сел в машину.

Меня охватила паника, ведь он на самом деле уезжал, но в глубине души я знала, что поступила правильно.

На следующей неделе все, казалось, пришло в норму. Я вернулась к учебе и продолжала скрывать свою беременность. Да, не было ни дня, чтобы Ник не прислал мне букет цветов и поднос с завтраком. Я даже подружилась с курьером. На подносе было еды на сотню людей: кофе, чай, кексы, круассаны, блинчики, шоколад, яйца, тосты… всегда все было горячим и готовым к употреблению.

– Ты сумасшедший, знаешь это? – сказал я на седьмой день его отъезда. Мы разговаривали каждый день, примерно по два раза, даже больше. Всякий раз, когда у него был перерыв, он звонил мне, и всякий раз, когда у меня был перерыв, я звонила ему. Я поняла, что было легче дождаться его звонка, потому что, скажем прямо, ему было труднее отвлечься, чем мне.

Зажав телефон между плечом и ухом, я наполнила одну из немногих оставшихся у меня пустых стеклянных ваз, чтобы поставить гигантский букет голубых роз, который он мне прислал.

– Это хороший способ убедиться, что ты хорошо ешь, – оправдывался он.

Я закатила глаза… С едой проблем не было. Но я все время была голодна, и это не был обычный голод, нет, мне хотелось чего-то вроде бананов с хлебом и маслом или арахисового масла со спагетти. Клянусь, я теряла рассудок или чувство вкуса… Не знаю, но эти вещи казались мне деликатесами.

– Как насчет апельсинов с чили? – спросил он веселым голосом.

– Довольно интересно, как-нибудь приготовлю, – ответила я, садясь на стул и кладя ноги на стол. Устало вздохнула и рассеянно погладила живот.

Он сказал, что делает все, чтобы как можно скорее переехать в Лос-Анджелес, но это займет больше времени, чем он первоначально думал. Он хочет нанять кого-нибудь, кто заменит его, но не доверяет никому.

Я рассказала, как проходят занятия. Скоро летние каникулы, и сейчас все сосредоточены на учебе, мы начали готовиться к выпускным экзаменам, хотя до них еще пара месяцев. Срок оплаты наступит только в августе, поэтому у меня было дополнительное время, чтобы позаботиться о Мини-Я, прежде чем я решу, что делать с работой и учебой.

Было немного грустно думать об отчислении, но я поняла, что поступлю правильно.

– Тебе не обязательно бросать учебу, Ноа, – сказал Ник, когда я сообщила ему о своем решении. – Ведь у многих женщин, которые учатся, есть дети, существуют детские сады, к тому же я буду рядом, чтобы помочь…

– Я не хочу, чтобы моего сына воспитывала няня, боюсь, что, если я буду продолжать учиться, в конце концов, не смогу нормально заниматься ребенком. А у тебя почти нет времени даже позвонить мне, ты не сможешь сидеть дома и заботиться о ребенке.

– Моем ребенке, – поправил он, и на моих губах появилась улыбка. – Ты кое-что упустила: я начальник и могу делать, что хочу.

– Да? – иронично спросила я. – Значит, ты приедешь к следующему визиту к гинекологу?

На другом конце провода повисла тишина.

– Я не осуждаю тебя, понимаю, нужно работать, я обо всем позабочусь… Может, даже не придется бросать учебу, если учиться дистанционно…

Мне нравилась учеба, нравилось гулять с друзьями и ходить на занятия, но я не могла представить, что оставлю ребенка с кем-то, кроме себя.

– Ноа, это временно, – заявил он, прервав мои размышления. – Как только я все здесь улажу, буду весь твой.

Мы не говорили о нас, хотя в разговорах всегда включали друг друга в свои планы. Мне это нравилось, но в то же время я боялась испортить то, что мы уже построили. Вот почему я не стала настаивать, когда он сказал, что пока не может вернуться.

Чего я не ожидала, так это увидеть его раньше времени, да еще и в четырехчасовых новостях. Когда я услышала его имя по телевизору, прибавила громкость и с беспокойством прислушалась.

– Бывшие сотрудники «Лейстер Энтерпрайзис» собрались возле нового здания «ЛРБ», требуя восстановления на работе.

Новость сообщил репортер, которого я несколько раз видела в новостях. На кадрах был виден вход в здание, где он работал, и множество людей с транспарантами. Полиция оцепила территорию, но бывшие сотрудники не собирались уходить.

«Чуть больше года назад старший сын известного юриста Уильяма Лейстера унаследовал империю, которую Эндрю Джеймс Лейстер выстраивал годами, превратив “Лейстер Энтерпрайзис” в одну из самых процветающих и признаваемых компаний в стране. Многие назвали сумасшествием возлагать такую ответственность на молодого человека, едва достигшего возраста, в котором он только знакомится со словом “компания”».

Я увеличила громкость и возмущенно уставилась на экран телевизора.